Маринея, или путешествие сквозь Бермудский треугольник (СИ)

С трудом сумев сдержать себя от горя, молодой отец распорядился насчёт ребёнка, своего сына. Одиса, как успела назвать его Ортания за мгновение до смерти, отдали на воспитание в семью простых ардестинианцев неподалёку от города, и на протяжении многих лет Тавор Кратос тайно посещал его и давал деньги этим людям, чтобы они заботились об Одисе должным образом.

В итоге мальчик получил хорошее образование, а когда Тавор Кратос стал достаточно самостоятельным и влиятельным человеком, то взял сына на работу к себе в канцелярию, чтобы иметь возможность чаще его видеть. И теперь он не мог себе представить, что сын мог предать его!

От этих грустных мыслей Тавора Кратоса отвлекло сообщение начальника службы безопасности: «Мятежники сумели прорваться в здание, и бои идут уже на первых этажах! Господин Кратос, вам нужно немедленно улетать!»

Но это тревожное сообщение не вызвало на лице Тавора Кратоса никаких эмоций. Он не спешил двигаться. Начальник охраны с непониманием на лице застыл около дверей. Спустя минуту он ещё раз обратился к своему шефу. Тот, наконец, поднял глаза и нехотя кивнул головой, сообщив, что он выходит через минуту. Удовлетворённый хотя бы таким ответом, начальник охраны скрылся за дверью.

Тавор Кратос ещё раз оглядел свой кабинет, не будучи уверенным, что когда-нибудь ещё вернётся сюда, допил спиртное из стакана, взял из ящика стола пистолет и сунул его за пояс, а затем медленно направился к выходу.

Электроэнергия была отключена во всём здании, однако резервный генератор действовал, и подниматься на лифте было возможно. Но это было небезопасно ― в любой момент электросеть могла замкнуть или же просто быть повреждена штурмующими, и лифт просто застрял бы между этажами. Начальник охраны настоятельно рекомендовал подниматься пешком, тем более что пройти нужно было всего несколько этажей. Тавор Кратос без лишних уговоров согласился. Однако шёл он медленнее, чем обычно, словно до последнего стараясь отдалить минуту расставания со своим детищем ― «Ардестиниан Корпорэйшн», здание которой стало ему почти вторым домом.

Наконец, последний лестничный пролёт был преодолён, и начальник охраны со своим шефом оказались на крыше самого высокого небоскрёба Эваскела. В былые времена, с его крыши открывались захватывающе красивые панорамные виды на город и его окрестности. Сейчас же с высоты можно было увидеть картину всеобщего хаоса и разрушения. Пылали десятки зданий, не проходило минуты, чтобы не были слышны новые взрывы и звуки выстрелов, крики голосов.

По периметру крыши раньше стояли вооружённые охранники, сейчас же никого не было, поскольку все они были отозваны для борьбы с восставшими и защиты здания. На взлётной площадке стоял уже готовый к взлёту иланофор. Пилот, увидев Тавора Кратоса и начальника охраны, запустил двигатели и открыл створку двери, но в этот момент позади раздался окрик.

Это Одис с автоматом наперевес прорвался сквозь кордоны охраны, опередив своих товарищей по восстанию. Он хотел лично схватить отца, чтобы, по возможности, избежать лишних жертв. Всё-таки несмотря на всё своё презрение к тому, что делал Тавор Кратос, Одис не мог не испытывать к нему хотя бы толики сыновней любви. Но он просчитался.

Начальник охраны мгновенно среагировал и, заслонив собой Тавора Кратоса, поднял автомат, чтобы застрелить Одиса. Но парень выстрелил первым, и вот уже они вдвоём с отцом стоят друг напротив друга и целятся один в другого из оружия. Пилот летательного аппарата безмолвно и с расширенными от страха глазами наблюдал за этой сценой.

― Всё кончено, отец! Сдавайся по-хорошему! Ты проиграл! ― решительно заявил молодой человек, а сам в это время не помнил себя от волнения. Он боялся такого поворота событий и до последнего надеялся, что удастся его избежать.

― И ты смеешь мне такой говорить?! ― вскричал в ответ Тавор Кратос. ― Ты, мой сын, предал меня и свою страну, после всего того, что мы дали тебе!

― Я спас Ардестинию от окончательного разрушения от действий таких жадных дельцов, как ты! ― не уступал Одис. ― Люди многие годы страдали от гнёта корпораций, и теперь они, наконец, получат возможность вздохнуть свободно! Сдавайся!

― Нет, меня так просто не одолеешь, сынок! ― вся недавняя апатия сменилась в Таворе Кратосе быстро нарастающим гневом. Пускай даже он потерял свою власть, но и Одису так просто не сойдёт его предательство: ― Сложи оружие, и я возьму тебя с собой! Мы ведь семья, ты что забыл?! ― Тавор Кратос попытался хитростью взять верх и воззвать к сыновним чувствам парня.

― Я не отступлюсь и не предам наше правое дело! Я лучше умру!

― Тогда умри! ― вне себя закричал Тавор Кратос и выстрелил. Сгусток плазмы попал прямо в сердце Одиса и прожёг насквозь его тело. Молодой человек охнул, выронил автомат из руки и повалился на землю.