Марионетка Черного колдуна

— Какие мы нежные, — закатил глаза Леон. — Радуйся, что хоть так по специальности работаешь. А могла бы коз пасти или на кухне работать. Бывали здесь уже случаи, когда аристократкам приходилось этим заниматься.

Он был прав. Я до сих пор не понимала, почему меня поселили в замке и дали такую работу, которая больше подходила не слуге, а как минимум ученице.

Ну ладно со вторым, это объяснимо наличием у меня пусть и неполного, но образования. А вот то, почему меня не отправили жить в деревню, оставалось загадкой. И это нервировало.

— Спасибо за булочку. Я, пожалуй, пойду. Раз прямого запрета нет, попытаюсь наладить торговлю с местным населением.

— Удачи, — усмехнулся Леон. — Только до темноты вернись. Я бы хотел, чтобы ты отдохнула перед нашей бурной ночью.

— Перед чем? — переспросила я, чувствуя, как недоумение в голосе смешивается с гневом и смущением.

— А я не говорил? Сегодня ночью тебе снова нужно идти отбывать повинность, переписывая трактат. Сопровождать тебя буду я. Видишь ли, колдун очень занят, — пожал он плечами.

Ну да, нормально мне об этом сразу сказать было нельзя!

— Почему нельзя сделать это днем? — скривилась я. — Видно же лучше.

— Потому что днем там ничего нет, — просто ответил он. — И упреждая твой следующий вопрос, вместо тебя или даже с тобой я пойти не могу — барьер не пропустит.

— Барьер?

— Вроде антимагического. А я, знаешь ли, все-таки колдун.

— Я помню, — закатила я глаза. — Мог бы и не напоминать об этом каждый день.

— Милая, я напоминал бы об этом каждую минуту. Но не хочу хвастаться.

Снова захотелось закатить глаза, но я почему-то улыбнулась. Странная реакция. Но, кажется, я начинала привыкать к таким странностям.

* * *

Берта подтвердила слова Эмиля — напрямую покупать у меня микстуры и зелья вряд ли будут. Может пара человек и решится, если цену скину, но не более.

В деревне все достаточно консервативны и мало кто сможет довериться незнакомой девице.

Даже по самым оптимистичным расчетам, вряд ли у меня получится выручить больше, чем то, что я раньше тратила на шпильки.

Но делать нечего. Начинать с чего-то нужно. Даже маленькая сумма — это уже лучше, чем полное отсутствие денег.

Здесь, кстати, в ходу были все те же золотые, серебряные и медяки. Любой чеканки. И я решила, что мне, по большому счету, тоже все равно, какой стране они будут принадлежать. Лишь бы не фальшивые.

Поговорив немного с подругой, я отправилась к таверне.

Свернув за угол, я уселась на свежую солому, принявшись ждать Эмиля, которого еще вчера считала аферистом и хотела послать тайфелу в самые интересные места.

— Привет, дорогуша, — услышала я над головой.

Он появился достаточно быстро. Я не успела даже заскучать.

Усыпанное веснушками лицо лучилось энтузиазмом, а светло-карие глаза почти метали искры.

— Я же говорила не называть меня так.

— Я помню, дорогуша. Итак, ты решила согласиться на мои условия? Тогда я могу пересмотреть обращения к своему деловому партнеру.

Мне в жизни раньше не приходилось торговаться. Я имела достаточно смутное представление об этом процессе.

Но сейчас я планировала отстаивать свои интересы до последней капли крови.

— Если ты о своих фантазиях про пятьдесят процентов, то лучше вернись на эту грешную землю. Ты их не получишь.

— Ну вот, а я думал, мы с тобой поладим, дорогуша.

— Обязательно. Как только перестанешь придумывать чушь и согласишься, что пять процентов тебе за реализацию — это очень щедро.

— Пять процентов? Не смеши. Я за такие деньги даже с кровати не встану.

— Но сюда пришел и даже без задатка.

— Ты тоже. Заметь, сидела, ждала меня. Наверняка поняла, что без меня у тебя здесь голодающий хлеб не купит. В качестве жеста доброй воли, чтобы ты понимала, с каким бескорыстным и благородным человеком тебе предстоит работать, я готов снизить свою комиссию до сорока пяти процентов.

— Бескорыстным? Я в первый раз такого наглого и алчного вижу. Отдавая такой процент, мне не выгодно будет даже начинать что-то варить. Десять.

Торг продолжался долго. Я устала, охрипла, и была близка к тому, чтобы вообще плюнуть на это дело и забросить идею с продажей микстур.

Но мы все же смогли прийти к соглашению. Путем невероятных страданий — моих, разумеется, — договор был скреплен на отметке в двадцать два процента.

— По рукам, — он хлопнул себя по бедру, как будто пытался смириться с условиями, а потом протянул мне ладонь для рукопожатия.

— Двадцать два процента. На тебе реализация и составление списка заказов.

— Согласен, — кивнул Эмиль, продолжая держать руку на весу.

— И ты больше не называешь меня «дорогуша».

— Надеялся, забудешь об этом, — скривился он. — Ладно.

После этого я все же пожала его руку.

— Значит, слушай. У бабы Гризельды давление вечно высокое, так что ты ей микстурки заранее приготовь и побольше. У Сабины, Лоранны и Хедды дети недавно родились, еще года не сравнялось, так что им от коликов постоянно нужно, ну и от жара — малышня, она часто болеет. А у Гуниллы…

Список был внушительным.

Может все же мои мысли о том, что на аптекарских микстурах в деревне не заработаешь, были ошибочными?