Марионетка. Отрежь меня!

- Нет… - крепче прижимаю к себе спящего сына, боюсь расстаться с ним хоть на секунду. Боюсь, что ОН причинит вред моему мальчику, я боюсь ЕГО… Испытываю, в буквальном смысле, животный ужас, глядя в холодные, полные ненависти, глаза, пронзающие душу обжигающими осколками льда…

- Быстро! – требует и плавно наступает, загоняя в угол, словно вышедший на охоту хищник. Он – акула, я – беззащитная жертва.

Отрицательно мотаю головой. Слезы текут по щекам от творящейся несправедливости. Понимаю, что ЕМУ нужно… как и то, что помочь некому…

- Положи… - шипит, как змея, сквозь зубы, и подходит почти вплотную. Лицо искажено злостью.

- Пожалуйста… - меня трясет, паника захватила в свои сети.

Сын начинает плакать, почувствовав мою тревогу.

- Тише-тише, маленький… - целую его пухлые щечки. Не могу справиться с эмоциями, хочется выть от безысходности.

- Ребенок, - напоминает приказ. - Отдай.

Если не подчинюсь сейчас, тогда точно малыш пострадает, а так, возможно, получится с ним договориться.

Не сопротивляюсь, когда ОН забирает моего мальчика и перекладывает в кроватку. Но сын сразу заходится громким плачем, как только теряет материнское тепло. Бросаюсь к нему в желании успокоить. Сердце ноет от невыносимой боли, трепыхается раненой птицей, бьется об невидимую стену, причиняя себе еще больше мучений...

ОН не позволяет приблизиться. Сжимает меня в стальных удушающих объятиях, до хрипов и полуобморочного состояния. Вместе со мной падает на кровать. Срывает мой платок. Пытается поцеловать, обхватив лицо и надавив на щеки. До последнего стараюсь вырваться, оттолкнуть, да силы не равны… крепко удерживает…

Влажные горячие губы накрывают мои жестким требовательным поцелуем… ОН мусолит и посасывает их, издавая дикие звуки наслаждения… Скользит вниз по шее… Разрывает платье, обнажая грудь... Затягивает в рот поочередно соски, из которых сразу течет молоко. ОН слизывает жидкость, попутно освобождая свою возбужденную плоть.

- Нет… не надо… - умоляю. Голова плывет в безумном вальсе. Сознание медленно ускользает.

- Люблю тебя… - шепчет в ухо, задирая подол, чтоб ворваться в мое тело…

- Нет! - наконец, вырываюсь из оков кошмара. Резко сажусь, хватая воздух ртом. Прикасаюсь к интимному месту, ощущая жгучую боль в низу живота и идущую влагу… Откидываю одеяло. Вижу, как ладонь, трусики и простыня окрашиваются кровью…

- Самир!!!

35.2.Самир

- Мне очень жаль… - печально вздыхает Тамара Игоревна. – Сделала все возможное… но…

«Его… больше нет…» - эти слова больно ударили, а в груди заныло, словно кусок плоти оторвали, оставив зияющую дыру. Я не просто хотел этого ребенка, мечтал о нем, представлял – какого он пола, на кого будет похож… Уже любил и ждал встречи. Как только мог думать когда-то, что заберет у меня Снежану, лишусь внимания и ласки… Стыдно за подобные мысли. И чувство вины теперь гложет… как будто малыш не желанным был…