Читаем Марк Антоний полностью

А этот молоденький еврейчик, его сразу же пронзили мечом, смотрел, как Луций отчаянно зажимает рану на шее, и кровь из его груди, поднимавшая вверх, в рот, мешалась с кровью Луция на его губах.

А я не думал, что человек на такое способен — выгрызть из другого кусок, порвать артерию. Перед смертью мальчишка тоже шептал свою молитву, а Луций умер молча, очень удивленный таким поворотом.

Я не мог есть и спать, и после этого я никогда их не щадил.

Мне свойственна жалость, но убивать не тяжело, потому что убивая — не думаешь, в голове затемняется.

Свой первый настоящий подвиг я совершил, когда мы брали Александрион, самую важную крепость мятежников и самую труднодостижимую. Обидно, но я почти ничего не помню. Помню, не боялся, нет, не боялся смерти. Помню, что думал: я избранный, всех избраннее и веселее, и, если кто и будет первым, то я. Помню, хотел подбодрить моих ребят. Обесценивается ли геройский поступок, если ты не веришь, что умрешь? Если не боишься и не преодолеваешь себя.

Помню, мне все давалось легко, даже слишком, и, когда я оказался на стене их хасмонейской крепости, то удивился, что я первый, что я еще один. Помню ту секунду, когда балансировал, и мог упасть, и смотрел на огромное солнце и темные изгибы гор. Солнце било мне в лицо, я был ослеплен, рукоятка меча стала влажной от крови и скользила. Секунда триумфа, скольжения без страха смерти, и вот я уже подаюсь вперед, и бой продолжается.

После боя Габиний вызвал меня к себе. Он сказал:

— Я видел, Антоний.

— И что ты думаешь? — спросил я. — Я почти ничего не помню.

— Что, может быть, и не врут о родстве Антониев с Геркулесом.

— А еще что? — спросил я рассеянно.

— А еще я тебя награжу, — сказал Габиний, и его длинные, масляные глаза сузились, когда он улыбнулся.

— А еще что? — спросил я, не совсем придя в себя.

— А еще — ты на своем месте, — сказал Габиний. — Вот так.

Я был на своем месте, а это, может, лучшее чувство на свете.

На торжественном построении Габиний надел мне на голову муральную корону, символ моего места в этом мире.

Как ты помнишь, вся кампания против Аристобула, еврейского царька и его непокорных евреев, была для меня крайне успешна — мой гений благоволил мне, и я понял, зачем нужен на свете этот великолепный, диковинный Марк Антоний.

Ну, будь здоров теперь, и счастлив, что ты не жив, потому как умер бы уже от скуки, слушая мои сентиментальные речи.

Твой брат, Марк Антоний, которому здесь, в Александрии, так скучно, что есть и время предаться воспоминаниям, и время попытаться решительно все забыть. Жизнь кажется такой короткой.

После написанного: Какая скука? Нет уж, так мы писать не будем, и думать мы так забудем мгновенно и навсегда. Что за уничижительная критика, и почему ты начинаешь так делать под самый конец жизни? Марк Антоний всегда был отличным развлечением и еще никого не заставил скучать.

Послание девятое: Декапитация

Марк Антоний брату своему, Луцию, с извинениями и искренним беспокойством.

Сегодня слышал от одного сирийского жреца, что я таким образом, своими письмами, тревожу тебя, милый друг, и ты, пусть боги не допустят этого, испытываешь тоску и боль от моей скорби.

Надеюсь, что это не так, мой родной, однако сегодня я постараюсь не обращаться мыслями к твоей ранней смерти и не думать о тебе, как о ком-то, кого нет. Если все так, как говорит тот жрец, то сколько слез проливают наши близкие после смерти, куда больше, чем при жизни. Не хочу, чтобы тебя постигла какая-нибудь плохая участь, наоборот, великолепное Солнце, я буду стремиться думать о тебе, как о том, с кем мне предстоит радостная встреча.

Братья и сестры! Это одна из немногих тем, в которых мы с моей деткой друг друга полностью понимаем. Я уже говорил тебе, что моя детка никогда и никого не любила больше, чем сестру свою, Беренику. Доходит до смешного: знаешь, на кого похожи две ее любимые прислужницы, с которыми она едва ли расстается хоть на минутку, Ирада и Хармион? Словно две капли воды, сами могущие сойти за сестер, они походят на Беренику. Думаю, моя детка долго искала таких.

Береника куда красивее моей детки: у нее правильные черты, нежный овал лица, приятный, без желтушности, золотой цвет кожи. Она вся прекрасна такой гармоничной и нежной, предзадуманной красотой. Помню, в ней не было резкости и даже некоторой грубости, которые присущи чертам моей детки, так любимым мною ныне. Наоборот, вся она — только нежная мягкость, ласковый свет. Страшная глупышка, Береника совершенно не годилась, чтобы управлять государством, ее повергал в ужас собственный народ, у нее была очень плохая память, но, когда она взглядывала из-под ресниц, казалось, струится теплый свет, как в начале дня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Неправильный лекарь. Том 2
Неправильный лекарь. Том 2

Начало:https://author.today/work/384999Заснул в ординаторской, проснулся в другом теле и другом мире. Да ещё с проникающим ножевым в грудную полость. Вляпался по самый небалуй. Но, стоило осмотреться, а не так уж тут и плохо! Всем правит магия и возможно невозможное. Только для этого надо заново пробудить и расшевелить свой дар. Ого! Да у меня тут сюрприз! Ну что, братцы, заживём на славу! А вон тех уродов на другом берегу Фонтанки это не касается, я им обязательно устрою проблемы, от которых они не отдышатся. Ибо не хрен порядочных людей из себя выводить.Да, теперь я не хирург в нашем, а лекарь в другом, наполненным магией во всех её видах и оттенках мире. Да ещё фамилия какая досталась примечательная, Склифосовский. В этом мире пока о ней знают немногие, но я сделаю так, чтобы она гремела на всю Российскую империю! Поставят памятники и сочинят баллады, славящие мой род в веках!Смелые фантазии, не правда ли? Дело за малым, шаг за шагом превратить их в реальность. И я это сделаю!

Сергей Измайлов

Самиздат, сетевая литература / Городское фэнтези / Попаданцы