Марк Аврелий. Золотые сумерки

Вслед за гонцом, мгновенно организованный Фульвом кортеж, помчался в сторону Аквинка. На всякий случай Марк Аврелий взял с собой пользовавшегося уважением у воинов Севера. Государь в тот день неважно чувствовал себя — побаливал желудок, — поэтому поехал на повозке. Феодот набросал в экипаж побольше подушек, все равно Марк Аврелий с трудом перенес резвую скачку до Аквинка. Беда не разгуливает одна, у самого лагеря у повозки лопнула ось, и император на полном ходу вылетел из повозки. Так и растянулся на траве в одной нижней тунике. Марокканцы подскочили к нему, помогли подняться. Тем временем другие всадники, спешившись, вытащили коляску на вымощенную камнем проезжую часть. Из придорожной канавы, охая и поминая демонов, вылез Феодот. Никому и в голову не пришло засмеяться. Император приказал подвести коня и, кое-как облачившись в плащ, скрывая боль в желудке, мелкой рысцой погнал его в сторону лагеря.

Часовые у задних ворот жадно наблюдали за тем, что происходило на форуме. Палатки отборной пехоты и всадников союзников, выставленные между воротами и форумом, скрывали происходящее возле претория, но гул голосов, яростные вскрики, вопли, призывающие к мщению, не оставляли сомнения — лагерь бунтовал!

Всадники тесно окружили императора, постарались прикрыть его туловищами лошадей, однако тот, решительно ударив коня пятками, помчался в сторону холма, на котором в прогалах проглядывал шатер Авидия Кассия.

Шатер, возвышавшийся на претории, был знаменит во всей северной армии. На одной его стороне был изображен день — золотым шитьем сверкали солнце и его лучи, наложенные на выбеленные тучи. С другой — ночь, здесь серебряными нитями были вышиты луна и звезды. Вечерняя и утренняя з'oри между ними переливались от нежно розового цвета до густо багряного. Авидий привез шатер из Вавилонии и очень гордился этим трофеем, добытым у парфян. Обогнув его со стороны роскошной ночи, Марк вынужденно придержал коня. Действительно, воины, собравшиеся на форуме с оружием в руках, улюлюкали и выкрикивали угрозы и медленно, шаг за шагом, подступали к подножию холма. Их гневные лица говорили о решительном настрое. Тут же на форуме, ближе к правым воротам, были воздвигнуты три креста, напоминавших букву «Х», на которых еще корчились несчастные центурионы.

В следующую минуту из шатра, солнцем и тучами обращенного к площади, на принципий вышел Авидий Кассий. Был он в одной набедренной повязке.

Зрелище невиданное — римский полководец обнаженным разгуливал по охваченному мятежом лагерю! Марка невольно придержал коня. Фульв, следовавший рядом с ним — их колени время от времени соприкасались, — выпучил глаза. То же изумление испытали сбежавшиеся к шатру полководца разгневанные легионеры.

Между тем Авидий Кассий, высокий, мускулистый — он и в походных условиях не забывал о гимнастических упражнениях — не спеша, не испытывая и тени страха, спустился на форум, остановился в нескольких шагах от мгновенно присмиревшей толпы, поднял руку.

— Воины! — громко объявил Авидий. — Вы решили, что я поступил несправедливо, приказав казнить разгильдяев, посмевших нарушить приказ? А я полагаю, что иного наказания они не заслуживают, ибо армия держится на дисциплине, ею побеждает, ею добывает славу. Если вы считаете, что вы правы, вот моя грудь — пронзите ее копьями! Убейте своего начальника и добавьте к нарушению дисциплины страшное преступление.

В этот момент Авидий краем глаза заметил принцепса. Марк сразу почувствовал, что сириец тотчас узнал его, несмотря на то, что император восседал на чужом коне, был закутан в серый войсковой плащ. Ни возгласом, ни единым движением, Авидий не показал, что в лагерь явился главнокомандующий. Он решительно подошел к первым рядам смущенных его видом и храбростью солдат, спросил.

— Вы требуете объяснений по поводу суровых мер, какие я вынужден был применить к людям, убившим три тысячи врагов и, по вашему мнению, совершившим доблестное деяние?

В толпе нестройно заголосили — да уж! конечно!.. что же это — они сарматов в мечи, а их внатяг!.. Рабы они, что ли!

— Повторяю, — откликнулся на эти возгласы Авидий. — В нашей армии от предков — от славного Тита Манлия Торквата, Гая Мария, Брута и Кассия ⁵ — идет обычай страшной смертью наказывать всякого, нарушившего приказ старшего начальника. Вспомните нашествие галлов, когда начальника караула, проспавшего врага, утром сбросили со скалы, чтобы другим было неповадно спустя рукава относиться к распоряжениям преторов. Нарушение приказа во время войны наши предки полагали самым ужасным преступлением.

Он внезапно указал пальцем на распятых центурионов.

— Что было приказано этим? Им повели идти в Аквинк и помочь защитникам города обеспечить надежную оборону города. Как же они поступили?

Авидий вплотную подошел к солдатам, начал заглядывать им в глаза. Те отводили их в сторону.

Не дождавшись ответа, полководец продолжил.