Маркитант Его Величества

— Мне повезло... — И Юрек рассказал, что с ним произошло после побега из Белграда, красочно описывая некоторые моменты своих похождений; наверное, тому причиной было вино, развязавшее ему язык.

Гайдуки и Младен Анастасиевич слушали его повествование словно какую-то занимательную легенду — широко открыв глаза и сопровождая восклицаниями особо интересные моменты рассказа. Когда он закончил, Младен спросил:

— Как дальше думаешь?

— А что тут думать, — ответил Юрек. — Я остаюсь в Вене. Буду помогать защитникам города, чем смогу.

— Верное решение, — одобрительно сказал сербский купец. — Негоже уподобляться крысам, которые бегут с корабля, когда в борту образовалась пробоина. Её и зашить недолго. Многие жители Вены, в основном знать и богатые негоцианты, уже покинули город, опасаясь потерять не только имущество, но и жизнь, но ещё больше осталось — настоящие патриоты, простой трудовой люд. Гарнизон Вены небольшой, с мушкетёрами и гренадерами, которых прислал Карл Лотарингский, солдат стало чуть больше одиннадцати тысяч. Но ещё есть народное ополчение. В нём примерно пять тысяч человек. Им командует капитан Амброзий Франк, опытный воин. Мы должны продержаться, пока подоспеет подмога. Король Речи Посполитой Ян Собеский со своими полками должен прийти к нам на помощь.

— Записывайся к нам, в ополчение, — предложил Ратко.

— А меня примут? — с сомнением спросил Юрек.

По правде говоря, он не горел желанием участвовать в чужой войне. Но куда денешься от судьбы? И потом, он не верил, что османы смогут взять такую неприступную крепость, как Вена, о которую сто пятьдесят лет назад обломал зубы даже турецкий султан Сулейман Кануни, великий полководец, армия которого насчитывала сто двадцать тысяч солдат. Потому Юрек и не пошёл дальше с армией Карла Лотарингского. Ему уже до смерти надоела неустроенная походная жизнь.

Защитные сооружения Вены и впрямь впечатляли. Центр города, расположенный на правом берегу Дуная, окружали мощные фортификационные сооружения, состоявшие из двенадцати бастионов[90] и земляного вала, обнесённого каменной стеной. Шесть бастионов имели кавальеры[91]. Вся система этих укреплений была окружена глубоким, но частично сухим рвом. Между бастионами вперёд выступали дополнительные укрепления — равелины[92], преграждавшие доступ к куртинам, прямолинейным участкам вала. Переднюю линию обороны составляла крытая дорога, идущая параллельно рву. Кроме того, доступ в город перекрывали восемь укреплённых ворот.

— Спрашиваешь... — Младен Анастасиевич улыбнулся. — В городе я не последний человек, ко мне прислушиваются. К тому же, работая вместе со мной в Белграде, ты уже доказал свою верность Австрии. Так что считай, что ты уже ополченец.

Юрек сделал вид, что облегчённо вздохнул, хотя радости от признания его заслуг перед Священной Римской империей не почувствовал. Тем не менее все дружно выпили за его новый статус (предполагавший кормление за счёт казны, что вполне устраивало прагматичного Юрека), а он изобразил воодушевление и готовность сражаться за императора Леопольда до последнего вздоха.

В его решении остаться в Вене была одна очень важная причина — деньги. Он уже накопил изрядную сумму, и перспектива тащиться с кошельками, набитыми золотом и серебром невесть куда, его совсем не устраивала. Тем более что по пути можно было нарваться и на разбойников, и на мародёров (что одно и то же), и даже на солдат, которые с удовольствием покопаются в хурджине и с пребольшим удовольствием приберут все его сбережения к рукам. Это в лучшем случае. А в худшем просто снесут башку. Дороги и в мирное время были небезопасными, а теперь для одинокого путника они и вовсе стали преддверием ада.

Нет, он обязательно должен остаться в Вене! Город поразил его своей ухоженностью и красотой, и Юрек решил связать с ним свою дальнейшую жизнь. Он обязательно останется в живых и станет венским негоциантом. Это решение созрело в нём уже давно, и теперь осталось лишь дождаться своего звёздного час. А Юрек почему-то был уверен, что он обязательно наступит...

Отряды татар появились под австрийской столицей десятого июля. А спустя четыре дня под Веной встали главные силы Кара-Мустафы-паши. В соответствии с обычаем великий визирь предложил императору Леопольду принять ислам или заплатить дань, угрожая полным уничтожением всей страны в случае отказа с его стороны. Также Кара-Мустафа-паша отправил письмо в Вену, которое отвёз придворный чиновник Ахмед-ага. Перед рвом турка задержали защитники города; один из офицеров взял у него письмо и велел ему ожидать у ворот. В письме к жителям осаждённой Вены великий визирь писал: