Маркитант Его Величества

«Святитель Николай» набирал ход, благо подул свежий попутный ветер. Вскоре останки пиратского флейта остались далеко позади. О событии напоминало лишь чёрное облако дыма, которое медленно расползалось по горизонту.

Глава 9 Последнее задание

Младен Анастасиевич был не в духе. Он сидел в тесной конторке Юрека и брюзжал:

— Куда катится мир?! Товары и продукты дорожают каждый день. Совсем недавно киле[69] пшеницы стоило сто двадцать акче, а теперь — сто шестьдесят, овца продавалась за четыреста пятьдесят акче, а нынче за пятьсот шестьдесят, и даже не проси, чтобы торговец уступил десять-двадцать акче, как было раньше. Медь подорожала с шести акче за окка[70] до тридцати пяти, железо раньше стоило три акче за окка, теперь — пятнадцать, белый воск, который продавался пять лет назад по двадцать акче за окка, нынче стоит сорок четыре. Да что воск! Окка мыла с трёх акче выросла в цене до двадцати двух!

Он залпом допил остатки вина в кубке и продолжил:

— И всё это проделки французских купцов, наших соперников в коммерции. Они решили, что гораздо выгодней ввозить в страны Леванта[71] не ткани и другие изделия ремесленников, а деньги. Благодаря этому европейские серебряные монеты заполонили рынки Османской империи, и акче обесценилось. Официальный курс акче относительно дуката снизился в три раза по сравнению с началом века. А у менял на рынке «Ат-пазар» акче стоит и того меньше.

Юрек слушал и согласно кивал головой. Он уже достаточно хорошо освоился в мире коммерции и понимал, почему нервничает Младен Анастасиевич. В последнее время дела «Восточной Торговой Компании» пошли хуже, и причиной тому стали натянутые отношения между Турцией и Священной Римской империей.

Из Австрийской в Османскую империю ввозились зерно, изделия из железа, орудия земледелия, стекло, фарфор, медь, свинец, оружие, медикаменты и предметы роскоши. Из Османской империи в Австрию купцы везли скот, шерсть, кожи, лес, воск, мёд, говяжье и свиное сало и другие продукты сельского хозяйства. Торговля скотом, вывозимым из балканских владений Турции, была сосредоточена преимущественно в руках румын и в меньшей степени сербов. Она велась под строгим контролем местных янычар, которые отбирали большую часть денег. В обход установленных янычарами порядков сербские крестьяне были вынуждены продавать свой скот от имени патентованных купцов, большая часть которых жила в городах Южной Венгрии, а меньшая — в Белграде.

В связи с ухудшением финансового состояния компании Юреку пришлось заниматься и таким неблагодарным (а что ещё хуже — неблагородным) делом, как торговля скотом. Вместе с момками — наёмными работниками — он пригонял стада волов или свиней на пограничные с Австрией базары или в порты Адриатического моря, где и свершались торговые сделки. Навару с этих сделок лично для Юрека было, что называется, кот наплакал, а забот — выше головы. Той самой головы, которую в любой момент мог снять с плеч ятаган какого-нибудь злобного янычара пограничной стражи, если ему не понравится размер бакшиша. Поэтому он любыми путями старался избежать участи погонщика свиного стада и большей частью занимался делами в самом Белграде, где он чувствовал себя как рыба в реке.

Основную часть городских ремесленников составляли турки и янычары. Они были преимущественно кузнецами, оружейниками, сапожниками, поварами и парикмахерами. Сербы и румыны чаще всего были плотниками, скорняками, красильщиками, гончарами, ювелирами. Их изделия продавались в основном на местных рынках и редко вывозились за пределы Белграда. Эснафы — ремесленные цехи сербов — были гораздо слабее турецких, и на этом фоне «Восточная Торговая Компания» выглядела процветающей, что не могло не вызывать зависть у османов.

Пока компанию не трогали, хотя Юрек уже убедился, что янычары установили за сотрудниками негласное наблюдение. Это его и настораживало и пугало. Временами ему казалось, что Младен Анастасиевич чересчур сильно рискует, притом в случаях, когда не было такой необходимости. Юрек удвоил осторожность и, чтобы снять с себя подозрения, начал шляться по белградским кахвехане и тавернам почти каждый вечер, изображая из себя весёлого и беззаботного гуляку.

Своим бесшабашным поведением он замыливал глаза топтунам асесбаши, которые шли за ним следом. Ведь ему по-прежнему приходилось выполнять тайные поручения сербского купца, которые великолепно маскировались на фоне его загулов.

После многословного вступления Младен Анастасиевич наконец перешёл к делу.

— Нужно передать очень важное послание одному еврею-ростовщику. Смотри, не попадись! А если всё-таки тебя попытаются взять, найди момент и сожги письмо.

— Если успею...

— Успеешь! А нет, съешь содержимое пакета!

— Тогда нужно взять кувшинчик сливовицы, иначе бумага в сухое горло не пойдёт, — мрачно пошутил Юрек.

— Это тебе видней. Держи за труды... — На столе перед Юреком появился кошелёк.