Маркитант Его Величества

Конечно же старик, пристроившись у открытого оконца, читал. Особенно он любил ветхозаветную старину, и, в частности, деяния деспота Стефана Лазаревича. Приветливо поздоровавшись с Юреком, старик с воодушевлением сказал:

— Вы только послушайте, что пишет биограф деспота о нашем городе! «Воистину Белград семиглав. Ибо самое большое возвышение в нём с прекраснейшим видом, подобно Сиону в Иерусалиме, походит на Верхний Иерусалим. Второе возвышение у реки, где пристань ладьям, с северной стороны великого города, и походит оно на Нижний Иерусалим. О том граде каждый так воистину и скажет, и хотя нет у Белграда Елеона, зато есть река райская, текущая на восток. Третье возвышение там, где пристань для царских ладей, а имеются и многие укрепления. Четвёртое возвышение — это великая башня, самому дому Давидову подобная своими рвами, постройками и иными местами. А пятое возвышение, когда четвёртое минуешь; и в нём все царские покои. Шестое на востоке, — столп, разделяющий обе башни. Он как чудо невиданное, ото всех дальних пределов виден, укреплённый башнями. Седьмое возвышение на западе, с высоко вознёсшимся другим царским домом. Великий Верхний город имеет четверо ворот — на востоке и западе, на севере и юге, — а и пятые, которые ведут во внутренний город. Через них проходит благочестивый тот Стефан к ладьям как бы путём тайным...» Каково, а?

— Превосходно! — живо откликнулся Юрек. — А не пропустить ли нам в честь столь выдающейся личности по стаканчику доброй жуплянки?

— С удовольствием! Но как блистательно сказано: «...Река райская, текущая на восток!» Нет, право, в этом что-то есть. Согласно древним преданиям, Дунай — это одна из четырёх рек, которые вытекают из рая. Поэтому и Белград относится к числу знаменитых городов, имена которых начинаются на букву «Б» — Братислава, Будапешт, Бухарест, Брэила, стены которых омывает эта райская река. Дунай протекает и через «Врата войн», как издавна называют Белград турки.

— Да-да, это так... — поддакивал Юрек.

Они выпили, потом повторили. Вино и впрямь было превосходным. Дряблая кожа на щеках Иеронима Витковича порозовела, глаза заблестели ещё больше, прояснились, совсем утратив старческий туман, и он продолжал витийствовать ещё с большим вдохновением:

— Римляне назвали наш город Сингидунум. Во времена императора Диоклетиана христиане подвергались жесточайшим гонениям, и в Сингидунуме их сбрасывали в реку. Среди них были священники Монтан и его жена Максима, дьяконы Стратоник и Хермил. В окрестностях Белг рада родился римский император Иовиан. Этот сын Верония, крестьянина из Сингидунума, отличался огромным ростом и добрым нравом, и был одним из первых христиан на римском престоле. Именно тогда в Сингидунуме была основана епископия...

— Уважаемый сосед! — перебил его Юрек. — Не знаю, как вы, но у меня это превосходное вино вызвало зверский аппетит. Не хотите ли прогуляться на пристань? Там в одном месте превосходно готовят рыбу на угольях. Очень вкусная рыба, пальчики оближешь.

— Покушать? А что, хорошая идея. Вчера я забыл поужинать, а сегодня мне было не до еды. Такая книга! — Старик любовно погладил старинный фолиант. — Но дело в том, что...

— Ах, какие пустяки! — Юрек сразу понял, что хочет сказать Иероним Виткович — у старика всегда не было денег. — Вчера я разбогател, поэтому хочу угостить вас по-дружески. Тем более что рыба на пристани поразительно дешёвая.

Последний довод Юрека — насчёт дешевизны — смирил гордый нрав старика, и вскоре они уже сидели на берегу Дуная в очаровательном уголке в тени деревьев, среди бочек и рыбацких сетей. Рядом стояла жаровня с горящими угольями, над которой истекали прозрачным жиром две такие большие рыбины, что съесть их вдвоём не было никакой возможности, даже под доброе вино.

Что касается рыбы, то в столице Сербии она водилась в потрясающем изобилии. Белградская рыба была вкусной, дешёвой и жирной благодаря наносам ила в Дунае и Саве, где она кормилась. Её было столько, что гурманы ели только печень и молоки, а всё остальное отдавали нищим. Но нищих вблизи не наблюдалось, да и Юрек не принадлежал к истинным гурманам, поэтому он с огромным удовольствием набросился на белое мясо, изрядно наперченное и хорошо посоленное. Рыба была запечена с ароматными травами и распространяла аппетитные запахи по всему берегу.

Впрочем, Юрек и старик не были единственными посетителями рыбацких «таверн» под открытым небом. На берегах Дуная и Савы их было великое множество. Таким нехитрым способом рыбаки зарабатывали себе лишние акче, которые были для них, собственно говоря, совсем не лишними.

Иероним Виткович недолго задержался на берегу. Старого библиофила с неодолимой силой притягивал к себе фолиант, оставшийся на столе в его комнате. Он ушёл, в изысканных выражениях выразив Кульчицкому свою благодарность за сытное угощение и за хорошую компанию, а Юрек ещё долго наслаждался речными видами и доедал свою рыбину. Поэтому, когда он отправился восвояси, сытый и довольный жизнью, его живот напоминал арбуз.