Маркиза де Ляполь

– Теперь разберем поподробнее… – Герцог де Парион развернул на столе две карты и мужчины пустились в бурное обсуждение.

* * *

Сидели в моей спальне. Не знаю, для чего позвала его. Не хотела отпускать. Больше не хотела встречаться во сне. Поутру я действительно обнаружила синие розы – слезы сами собой побежали по щекам. Слезы сквозь улыбку. Герцог сделал невероятное. То, что не сделал бы никто другой. Никто кроме него.

Некоторые сразу понимают – вот она любовь. И им так легко произнести три простых слова: я тебя люблю. Я не относилась к таким людям. Как понять, что это любовь? Совершенно точно хотела быть рядом с Ладисласом, хотела касаться его, встречать его улыбку, таять под взглядом, но любовь ли? Говорят, любовью можно назвать только взаимные чувства. Именно сегодня желала разобраться в том, что испытывает ко мне герцог, потому что завтра… Завтра мы могли умереть.

Да, наивно. Да, нелепо. Кому важно на смертном одре знать, что его любили?

Никогда не думала об этом ранее, но оказывается, для меня это важно. Легче ли так умирать? Определенно нет, но это знание, возможно, даст силы на то, чтобы сражаться яростнее, чем когда-либо. Чтобы знать, за что и за кого ты должен выиграть не только битву, но и войну.

– Уже завтра все произойдет. Не верится, – прошептала, рисуя пальцем узоры на его ладони.

– Не думайте об этом, Катрин. Это будет завтра.

Лежали на меховой шкуре у самого камина. Огонь облизывал поленья, трещал и обдавал теплом, но это тепло не шло ни в какое сравнение с объятиями герцога. Жар его кожи чувствовала, даже несмотря на слои одежды.

– А что станет с инквизицией? Ведь Светлых больше не нужно будет сжигать.

– Мы обдумали все вопросы, Катрин. Мы готовимся слишком давно. Инквизиция будет заниматься правонарушениями титулованных особ. Сейчас эти вопросы решает король, но он все чаще оправдывает, даже не пытаясь вникнуть в расследование. Теперь за это будет отвечать Святая Инквизиция, и никто, поверь, никто не избежит тюрьмы, будь он хоть трижды богат и влиятелен.

– Поцелуй меня… пожалуйста… – прошептала, укладываясь на спину.

Кончиками пальцев оглаживала щеку, другой рукой притягивала мужчину к себе. Вот так просто, взять и решиться, окунуться в омут с головой.

Нежные прикосновения быстро сменились жадными и нетерпеливыми. Даже не пыталась расстегивать маленькие пузатые пуговички на его рубашке. Попросту рванула ворот, желая как можно быстрее добраться до тела. Боги, сколько раз мы были так близки, что казалось, вот-вот это произойдет, но нет. Сейчас же любое вмешательство посчитала бы личным оскорблением.

Губы ласкали шею, ключицы. Было мало, мало всего: рук, губ, поцелуев, касаний. Одежда казалась лишней. Она неприятно терла воспаленную кожу. Когда избавились от нее, тело словно получило свободу. Мех шкуры ощущался невероятно мягким, а ладони Ладисласа – горячими. Хотелось утопать в этом мужчине.

Как ненормальная вдыхала аромат его кожи, но словно не могла надышаться. Пробегалась пальцами по спине, очерчивая каждый изгиб. Горела, то уплывая из реальности, то вновь возвращаясь в нее. Мои ноги сомкнулись где-то у него на бедрах. Только бы не ускользнул, только бы не растаял, подобно дымке. Прижималась все сильнее, с остервенением вонзаясь ногтями в податливую плоть. Ощущала его крепкий член совсем рядом с лоном. Тяжесть его тела будоражила.

Хотела его в себя. Меня будто пронзало электрическими разрядами. Они волнами расходились по телу, но вновь возвращались в сосредоточие женственности. Все внутри пульсировало – больше не могла терпеть. Всхлипывала, когда влажный язык касался набухших горошин сосков. Думала, что вот она – самая страшная пытка, но глубоко ошибалась.

Не пропускал ни одного сантиметра кожи, спускаясь все ниже и ниже. Мои пальцы давно зарылись в его волосы и сейчас пытались оттянуть голову мужчины, но я не хотела, чтобы он останавливался. Если бы прекратил, то, наверное, тотчас умерла бы.

Игриво лизнув внутреннюю сторону бедра, аккуратно подул на влажный след. Кожа покрылась мурашками, а я натурально застонала, не узнавая свой голос, отражающийся от стен. Никогда не испытывала такого ранее. Нежно, едва уловимо ласкал лоно языком, сдабривая свои действия мягкими поцелуями. Боги, то, что он вытворял, никогда бы не позволила сделать ни одному мужчине. Слишком интимно, слишком распутно, слишком сладко…

Его руки массировали грудь, играя с розовыми горошинами. Видела его взгляд – горящий, страстный, жгучий. Такой же темный, как и всегда, но теперь без труда могла распознать в нем желание. Мастерски скрывал свои эмоции за ненавистью, но мне было наплевать. Что было, то прошло. Важно лишь здесь и сейчас, важно лишь то, что именно в этот момент этот мужчина делает меня счастливой.