Маркиза де Ляполь

– Из нас всех только ты Темный! Нужно открыть ворота, иначе мы так и не проникнем внутрь! Бей Тьмой!

Спустя десяток минут мы все же приблизились к главному входу. Теперь нас было больше – гвардейцы принца примкнули к нашим рядам, но все же мы несли потери. Старалась не смотреть на тела, лежащие на дорожке и снегу. Нельзя отвлекаться. Сейчас ни на что нельзя отвлекаться.

– Король в замке! В приемном зале! – крикнул один из мужчин, затянутый в форму.

К слову, шпагами орудовала только я. Абсолютно у всех мужчин были мечи. И даже у Марианы. Чувствовала себя ущербной.

– Вперед! Тех, кто нападает, не жалеть! – голос Эриста прорывался сквозь звон металла.

Попав в здание, думала, что это конец. Стольких Темных я не видела еще ни разу. Они защищали лестницу, ведущую на второй этаж. Все проносилось мимо меня, будто кто-то включил перемотку видео, а выключить забыл. По-прежнему держалась рядом с Ладисласом. Скольких проткнула шпагой? Не знала. Лишь твердила себе:

«Либо мы, либо они»

Так установлено природой – выживает сильнейший. Я не хотела этих жертв, я не желала убивать этих людей. Все они были чьими-то сыновьями, мужьями и отцами, но другого выхода просто не существовало. Остановись я хотя бы на секунду, и меня неминуемо настигнет смерть. В этот день мы боролись за правое дело, за жизни тех, кто уже умер на инквизиторском костре, и за тех, кому еще только предстояло туда попасть. Я видела в Ляпольском замке и детей. Детей, которых приговорили к сожжению. Я знала, за что проливаю кровь. Не за Светлых и не за Темных, а за невиновных людей. Все мы шли против самодура, которому когда-то удалось занять королевский трон Поранции.

Миновав первый этаж, продолжили отбиваться на втором. Там внизу осталась примерно половина от всей группы. Молилась Богам, чтобы они выстояли и удержали завоеванную территорию.

– Как вы, Ваша Светлость? – рядом с нами возник Рион.

Несмотря на прискорбность ситуации, он улыбался, но грусть в его глазах от меня не укрылась.

– Все нормально. Осторожно!

Страх еще не успел заполнить душу, а Ладислас уже выхватил из моего сапога клинок и бросил его в противника, что притаился за спиной шевалье. Обернувшись, молодой человек оценил происходящее и вновь ринулся в бой, протараторив напоследок слова благодарности.

– Не зевай, шевалье! Иначе уволю к чертовой матери! – крикнул ему вдогонку герцог.

Мы сумели очистить еще одну лестницу, поднимаясь на третий этаж. Нырнув в один из коридоров, Эрист тут же выпрыгнул оттуда словно ужаленный, а вслед за ним появилась и причина его внезапного отступления. Десяток воинов заняли весь проход.

Нас только четверо – остальные остались этажом ниже.

– Если считать по оружию, то получится по два на каждое, – негромко заметила Мариана, поглядывая на обе мои рапиры.

– Всегда знал, что с цифрами у женщин не все в порядке, – ехидно ответил Ладислас, бросая свободной рукой сгусток Тьмы. – Пора применять магию.

Картины, лестница, стены и ткани – куски и щепки летели только так. Светлая удерживала защитный купол, пока мы отбивались, по сантиметру отвоевывая коридор. К концу пути не осталось ни одного живого противника.

Встав по обе стороны от дверей, Ладислас и Эрист на счет три резко открыли их, врываясь в помещение, но их тут же откинуло обратно. Мужчины упали, придавив нас с Марианой своими телами. Надеялась, что им было мягко. По крайней мере, мы их хотя бы не покалечили.

Они упорно пытались встать, но все, чего добились, так это того, что нам со Светлой удалось выползи из под них.

– Вы щенки! – прозвучало зловеще, отражаясь в пустом помещении устрашающим эхом. – Так и знал, чувствовал, что вы что-то замышляете! Надо было собственными руками придушить вас еще в детстве!

Король Поранции стоял в середине залы прямо напротив входа. В его руках чернильной Тьмой наливались две огромные сферы Тьмы. Как непостоянно время. В этот момент оно словно замедлилось, да только уже ничего не изменишь.

– Но сейчас я все исправлю.

– Нет! – закричала на эмоциях, когда сгустки полетели прямо в мужчин.

Заслонив собой герцога, раскинула руки и выпустила абсолютно весь Свет, всю силу, что жила в теле, бурлила в крови, стучала бешеным пульсом в венах. Мариана загораживала сына. Свет охватывал наши тела и заполнял коридор и приемный зал. Ничего не видно. Слепящая вспышка резала глаза, а потому я просто зажмурила их, мысленно отдавая всю себя без остатка. Пульс стучал в ушах. Вдох, выдох, вдох и темнота.

* * *

Просыпалась тяжело. Голова ужасно болела, но кто-то очень назойливый гладил по щеке, вырывая из сладкой тихой уютной темноты.

Нахмурившись, повернулась набок и плотнее укуталась одеялом. Ни за что никто не вытащит меня из постели. Объявляю внеурочный выходной имени меня! Буду отсыпаться за всех тех, кто вынужден рано вставать и поздно ложиться!

Возмутитель спокойствия придвинулся ближе и начал потихоньку стаскивать с меня нагретое теплом тела одеяло. Вцепилась в него как в родное обеими руками. Вот не дамся! Нечего покушаться на святое!

– Ты восхитительна! – рассмеялся Ладислас, целуя чувствительное место за ушком.