Маркиза де Помпадур

Герцог де Люинь сообщает в своем дневнике в записи от 8 февраля, что король не случайно повелел устроить карнавал на половине дочерей: «Утверждают, – добавляет мемуарист, – что за несколько дней до того он был на городском маскараде в Версале. По этому поводу даже ходили кое-какие сплетни, основанные на подозрении, что у короля были некие галантные намерения, будто бы заметили, что вчера он танцевал с той же особой, о которой сейчас говорят. Однако это подозрение было малообоснованное и маловероятное. Король, как казалось, имел сильное желание остаться неузнанным. Королева тоже была вчера на маскараде и задержалась там до четырех часов».

Эта запись не содержит никаких точных указаний на мадам д'Этиоль. 25 февраля 1745 года в Версальском замке был дан большой бал по случаю бракосочетания дофина с испанской инфантой. На него отправилась часть парижского общества. Маски выходили из экипажей у мраморной лестницы и во дворе часовни и с двух сторон проходили в апартаменты. В каждом обществе было принято снимать маски: швейцар записывал имена и пересчитывал сопровождавших маску особ. Однако прибыло столько народу, что выполнением обязательной формальности несколько пренебрегли, и много людей вошло бесконтрольно.

Супруга дофина танцевала с одним испанским грандом, бывшим в курсе всех мадридских сплетен и явно значительной особой; он отказался открыть свое имя, когда она попросила его об этом. Тотчас после того маркиз де Тессе, сам являвшийся испанским грандом, завязал с ним разговор и нашел его настолько очаровательным, что пригласил на ужин. Испанец не снимал маски. Но на следующий день испанский повар маркиза де Тессе признался, что таинственным идальго был не кто иной, как он сам. Этот анекдот облетел Версаль, показавшись тем более смешным, что все представители испанского королевского семейства были чрезвычайно надменными и всерьез относились к собственной важности.

Отмечались и другие происшествия, показывавшие, насколько перегружены были службы порядка. Принцесса де Конти не смогла найти места, чтобы присесть; она сняла маску и, обнаружив, что ее не узнают, обронила:

– Ну и славная же подобралась компания.

Кстати, под масками скрывались многие известные персоны, в частности претендент на английский престол Карл Эдуард.

Распахнулась зеркальная дверь, и вошли особы без масок, перед которыми толпа почтительно расступилась. Впереди шествовала королева, за ней дофин в костюме садовника, державший за руку супругу, наряженную цветочницей; за ними шли герцог и герцогиня де Шартр, которые должны были танцевать кадриль со своими кузенами.

Только короля, казалось, не было на празднике, как вдруг из королевских апартаментов появилась странная «компания»: тисовые деревья, подстриженные наподобие кустов в парке, – король явно был одним из них.

Вероятно, он являлся тем деревом, которое осаждало множество миловидных женщин; для многих из них выпал шанс приблизиться к Людовику XV. По всеобщему мнению, новой фавориткой должна была стать Диана, четвертая сестра Нель, герцогиня де Лораге, однако в этом же направлении действовала и прекрасная госпожа де Роган, не скрывавшая своей влюбленности в монарха.

Но всех осаждавших тисовый куст, бывший предположительно королем, затмила очень красивая женщина – не кто иная, как госпожа д'Этиоль. Похоже, что именно в тот день и состоялась их настоящая первая встреча.

Хорошенькая кокетка Портайль тоже расточала любезности тисовому кусту, который она ошибочно приняла за короля, а тот уже снял маску, беседуя при этом с госпожой д'Этиоль, наряженной в костюм Дианы…

Придворные не оставили происходящее без внимания, и самые опытные уверенно заявили, что король сделал свой выбор.

Хорошо информированный Берни говорит об этом открыто, а Вольтер, которого Жанна-Антуанетта, вероятно, ввела в курс дела, адресовал ей мадригал, чтобы первым поздравить ее с начальными признаками королевской благосклонности:

Когда Цезарь в сражений пылу,
Словно бог, снизошедший с Олимпа,
Подчинял земли белгов орлу,
Возносили римл'яне хвалу
Черноокой царице Египта.
И венок покорителя жен и племен
Был из мирта и лавра сплетен.
Но сегодня лишь тиса листы зелены.
Перед ними пожухлы и серы
И кровавые лавры героя войны,
И цветущие мирты Цитеры.