Маркиза де Помпадур

Накануне отъезда король дал ужин, на который были приглашены самые знатные дамы двора, но госпожи д'Этиоль там никто не видел.

В первый вечер король заночевал в Компьене, во второй – в Дуэ; он покинул этот город в четыре часа утра, так как Мориц Саксонский письмом спешно призывал его в Турне. Подкрепления под командой герцога Камберлендского только что подошли к городу, и маршал Саксонский опасался скорой атаки.

10 мая Людовик XV провел вечер в болтовне с Морицем Саксонским. Король напомнил ему о сражениях, в которых лично участвовали государи Франции, и заметил, что после битвы при Пуатье[8] ни один из них не сражался рядом с сыном. Никто после Людовика Святого не выигрывал сражений с англичанами, так что он, нынешний монарх, надеется стать первым.

11 мая король велел разбудить себя пораньше, чтобы взглянуть на диспозицию противника; почти тотчас же англичане начали стрельбу из пушек: король в сопровождении дофина расположился на возвышенности у поля, предназначенного для сражения, всего в пол-лье шириной.

Неподалеку от передовых частей англичан время от времени появлялся маршал Саксонский. Он страдал от приступа водянки, и его носили в легком плетеном кресле.

Сражение началось весьма неудачно для французской армии, и казалось, что все уже потеряно, когда Мориц Саксонский изменил свою тактику: внезапно он бросил в наступление все эскадроны королевской свиты, и войска неприятеля, неожиданно атакованные в лоб и с флангов, рассыпались и побежали с поля боя.

В час дня королю объявили, что сражение выиграно, и маршал Саксонский, стоя на коленях, произнес:

– Сир, я достаточно пожил на белом свете, но теперь хочу продолжать жить лишь для того, чтобы увидеть победу Вашего Величества. Вот от чего зависят сражения!

Король поднял маршала и обнял его.

В половине третьего в Версаль отправился паж с запиской от короля к королеве: «Неприятель атаковал нас сегодня утром в пять часов и был разбит наголову. Я здоров, и сын наш также. У меня нет времени сказать вам больше; думаю, довольно, чтобы успокоить Версаль и Париж. Как только у меня появится возможность, я сообщу вам подробности».

К счастью, письмо дофина к матери было менее сухим. Написав письма, король с сыном объехали поле битвы, усеянное трупами, и Людовик XV изрек памятные слова: «Смотрите, какова цена торжества; кровь наших врагов – кровь человеческая; подлинная слава – избежать ее пролития».

По правде говоря, потери были существенными: семьдесят три офицера убиты, пятьдесят пять тяжело ранены, четыреста шестьдесят четыре легко ранены, тысяча шестьсот французских солдат убиты и три тысячи – ранены. Многие были искалечены и умерли от тяжелых недугов впоследствии.

Какой бы блестящей ни была победа при Фонтенуа, она не стала завершением войны. Турне еще держался и сдался лишь несколько дней спустя после исключительно трудной осады.

Затем последовала череда новых успехов: Ловендаль захватил Гент, Сувре – Брюгге, Ауденарде сам сдался королю после четырех дней окопной войны. Ловендаль также взял Остенде, а герцог д'Аркур – Дендермонде. Хорошие известия поступали с итальянского фронта.

Пока во всех французских храмах служили молебны в честь побед короля, госпожа д'Этиоль поселилась в деревне у своего дяди де Турнема. Но слухи об ее романе поползли по Парижу, и ее уже заранее наградили титулом и именем, которые еще не были ей пожалованы. Повсюду начали распевать глумливые песенки, первой из которых, вероятно, была эта:

Честь свою я потеряла —
Пусть об этом говорят.
Мужа имя замарала —
Пусть же будет муж рогат.
Только мне что за беда?
Пусть шипят, меня хуля.
Только мне что за беда?
Я – подружка короля.

Во время кампании Людовик XV каждый день писал своей любовнице. Письма пересылались в Этиоль через посредство Пари де Монмартеля.

На следующий день после взятия Гента Людовик отослал Жанне-Антуанетте жалованную грамоту, делавшую ее маркизой де Помпадур, и отныне обращался к ней лишь по этому новому имени и титулу.

Когда грамота прибыла в Этиоль, там находился Вольтер, и сей документ вдохновил его на создание посредственного стихотворения, которое композитор Жан-Филипп Рамо затем положил на музыку.

Герой в любви, герой в бою,
Он шлет указ в сию обитель
И ставит подпись в нем свою:
Луи, любовник и воитель.
Но и врагов настал черед:
Он в тот же день им покоренный
Надменный Гент произведет
В ранг городов своей короны.
Сия вдвойне благая весть
Войдет в историю по праву.
Достойно Цезаря возвесть
Алтарь Венеры в храме славы.

Этиоль, июль 1745 года