Марко Вовчок

В начале января Мария Александровна, покинув домик в Нейи, поселилась в меблированных комнатах у площади Этуаль, а Богдана поместила у знакомых. Денежные переводы и письма из России приходили на адрес Этцеля. Наконец все было ликвидировано, долги уплачены и можно было собираться в путь.

По дороге в Петербург она заехала с Богданом в Варшаву, встретилась там с матерью, прибывшей по ее вызову, и, как было заранее условлено, оставила их на некоторое время у брата А. К. Пфеля — варшавского чиновника. Сама же поспешила в северную столицу налаживать свои расстроенные дела.

Писарев писал ей в Варшаву: «Друг мой Маша! Сегодня я мог уже ждать от тебя письма, но до сих пор его еще нет…Мне очень хочется Вас видеть, так хочется, что даже плохо верится в Ваше возвращение. Тебе странным покажется, что я вдруг написал тебе «Вы». Это у меня такая привычка. Когда я начинаю нежничать с людьми, которым я обыкновенно говорю «ты», тогда у меня непременно является «Вы». Это «Вы» заменяет множество ласкательных эпитетов, на которые я вообще не мастер».

22 февраля 1867 года Марко Вовчок приехала из Варшавы в Петербург.

На вокзале ее встретил Писарев,

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ В СТОЛИЦЕ

ДЕРЗКИЕ ЗАМЫСЛЫ

Марко Вовчок не оставляла мысли «работать для Украины», и не вина ее, а беда, что все начинания были обречены на провал.

Еще в Париже у нее завязалась переписка с инициатором «Украинского сборника», студентом Московского университета Феликсом Волховским. Узнав от М. М. Лазаревского, что он заслуживает всяческого доверия, она отдала ему «Записки дьяка». По-видимому, это был украинский «Дяк», так как русскую повесть запретила духовная цензура, и рукопись осталась у Благосветлова. Осенью 1866 года Мария Александровна встретилась с Волховским в Москве, а через несколько месяцев он был арестован как руководитель студенческой «Малороссийской общины». Спустя некоторое время Волховский организовал вместе с Германом Лопатиным революционно-просветительское «Рублевое общество» с целью издания и распространения среди крестьян научно-популярной и художественной литературы. При вторичном аресте у него были изъяты два письма Марко Вовчка и несколько десятков ее книжек, которые он не успел разослать по селам.

Закрытие «Основы» и типографии Кулиша лишило украинских литераторов объединяющего центра. Доходное место в Царстве Польском сделало Белозерского рабом мундира. Свидание с ним в Варшаве оставило горький осадок. Испуганный последними событиями, он держался настороженно и не хотел даже вспоминать о своей прежней деятельности. Вот уж действительно человек потопился не в море, а в калюже!

А Кулиш? Все такой же надменный и заносчивый, он служил заурядным чиновником. Жизнь впрягла его с Белозерским в одну телегу. Непризнанный гений, светоч украинского слова, он, Кулиш, должен был терпеть покровительство недалекого бесталанного шурина, которого в душе презирал. Как хотелось ему вырваться из этой упряжки!..

Ганна Барвинок окидывала Марию Александровну осуждающе-леденящими взглядами. «Марко Вовчок, — писала она приятельнице, — проездом на жительство в Петербург была у Васи [В, М. Белозерского]. Я у его. дверей с ней столкнулась. Но я ее не узнала до крайности. Но она сама ко мне обратилась. «Александра Михайловна!» — «Да». Подает руку. «Но я вас не имею удовольствия знать?!» — «Маркович», — отвечает. «Не знаю, не припоминаю». Потом мелькнула мне мысль. «Марко Вовчок?» — спрашиваю. «Да». Так изменилась… Погана зробилась. Чоловік жде, а вона не хоче їхати до його».

Кулиши еще выльют на ее голову не один ушат помоев, но с ними и с обходительным Василием Михайловичем мы расстанемся на этой странице. Зато Надя Белозерская сохранит и приязнь и отзывчивость. Писательница подарила ей фотографию: «На память Надежде Александровне. Варшава, 6 февр. 1867 г.». Много испытаний вынесет Белозерская с тремя детьми при живом преуспевающем муже. Она скоро вернется в Петербург и вернется в нашу повесть как ближайшая подруга и сотрудница Марко Вовчка…

На кого же теперь опереться и кто поможет осуществлению ее обширных планов? Солидный издатель! Марко Вовчок постарается вместе с ним возродить в Петербурге украинский литературный центр, объединить писателей, связанных общими интересами и желанием работать для Украины. Пусть даже на первых порах придется издавать только русские книги. Важно начать, а потом все образуется. Под эгидой Марко Вовчка будут выходить оригинальные сочинения на двух языках и многочисленные переводы. Договоренность с Этцелем гарантирует полный успех. Она сама станет на ноги и поможет собратьям по перу…

Нет, это не сказка о разбитом кувшине! Она надеется на свои силы, верит в свою счастливую звезду…