Марко Вовчок

А. В. Никитенко отметил в своем дневнике, что в ноябрьской книге «Отечественных записок» за 1870 год по требованию цензуры перепечатано несколько страниц в повести Марко Вовчка «Записки причетника». Публикация многострадального произведения на этом и оборвалась. Недостающие в журнальном варианте VI–XI разделы увидели свет только в 1874 году, в четвертом томе звонаревского собрания сочинений, где «Записки причетника» снова пострадали от цензуры. Новые разделы романа, к сожалению, не полностью сохранившиеся, — первая из наиболее значительных работ Марко Вовчка после смерти Писарева.

Писательнице запали в память его слова, в которых выразилось и ее жизненное кредо: «Конечная же цель всего нашего мышления и всей деятельности каждого честного человека состоит все-таки в том, чтобы разрешить навсегда неизбежный вопрос о голодных и раздетых людях; вне этого вопроса нет ничего, о чем бы стоило заботиться, размышлять и хлопотать».

К этому сводится весь пафос литературной деятельности Марко Вовчка. И тот же критерий определяет четкую позицию автора в сатирическом обозрении «Путешествие во внутрь страны», напечатанном в апрельской книге «Отечественных записок» за 1871 год под псевдонимом Я. Канонин. Авторство установлено из случайно уцелевшей гонорарной ведомости, а зачем понадобилась маскировка, будет ясно из дальнейшего изложения.

Марко Вовчок — сатирик гоголевской школы и салтыковского направления. Гротескные образы «столпов общества» и с другой стороны — «новые люди». Здесь опять перекличка с радищевским «Путешествием». Только едут из Петербурга в Москву не в кибитке, а в вагоне пассажирского поезда. В эпиграф вынесена латинская пословица: «Платон мне друг, но истина дороже». Истина, суровая и беспощадная, движет пером автора! Разговоры скучающих пассажиров. Невольные саморазоблачения. Напомаженный купчик уверяет, что без обмана не проживешь. Раскормленный бюрократ умиляется образцовыми порядками. Бурбон-помещик видит корень зла в распущенности мужиков, господин в золотых очках — в недостатках образования. Черноглазая девушка, не скрывая презрения к собеседникам, срезает каждого язвительной репликой. Молчаливая украинка смотрит на нее с восхищением: «Какое честное, смелое, прекрасное лицо! Видно, что эти губы не раскрываются для лжи». Девушка засыпает. Украинка тихонько целует ее в лоб и погружается в невеселые думы: «Кто ты такая? Что с тобой будет? У какой пристани очутишься?»

Знаменательная концовка! Закаленная в литературных битвах шестидесятница приветствует молодое поколение борцов, готовых соединить слово с революционным-действием.

Марко Вовчок по-прежнему чутко откликается на зовы времени. «Живая душа», «Записки причетника», романы и повести семидесятых годов, не говоря уж о бесчисленных переводах, подновляют ее поблекшую славу. На новом этапе творчества она, как и прежде, — в авангарде литературного движения. Противоречивые, а порою неприкрыто враждебные отзывы прессы не могут помешать ее книгам находить дорогу к читателю. Она живет и работает среди корифеев русской литературы и по праву считается в это время крупнейшей русской писательницей.

Между тем на украинских землях окончательно утвердилась ее репутация как великого национального прозаика. Дети учатся родному языку на ее «оповіданнях» и сказках. Грамотные крестьяне, учителя, пропагандисты-народники распространяют их в селах и деревнях, устраивают читки, передают из рук в руки. Можно представить, как обрадовало писательницу подслушанное где-то речение: «Марка Вовчка читают даже дочерна».

Узнав от политического эмигранта Драгоманова о своей возрастающей популярности в Галичине и Надднепровщине, она охотно разрешила печатать свои украинские произведения за рубежом. Но как ее «словенили», переводили на чешский, польский, словацкий, болгарский, сербский, хорватский — она узнавала от случая к случаю. Вряд ли ей было известно, как ревностно переводил и пропагандировал «Народні оповідання» в Болгарии Любен Каравелов, как верно служили они в странах Восточной Европы освободительной борьбе против австрийского владычества и оттоманского ига. Не пришлось ей прочесть и поэму Александра Навроцкого, написанную в 1871 году в далекой Армении. Участник Кирилло-Мефодиевского братства, единомышленник Шевченко славит автора «Народних оповідань», просветляющих сознание забитого, темного люда, вдохновляющих народ на борьбу. Панегирик Марко Вовчку поэт-демократ завершает словами:

Спасибі ж, ластівко — голубко:
Ти серце вгору підняла,
Ти наши щирі, сміли думки
Кругом по світу рознесла.

В КРУГУ ЕДИНОМЫШЛЕННИКОВ