Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века)

Метод Маркса развивался в ходе критического преодоления гносеологических схем классиков буржуазной политической экономии – от Петти до Рикардо, и здесь теоретические результаты осуществленной Марксом критики в свою очередь преобразовались в конкретные моменты его метода, выполняя эвристическую функцию. «Потолок» результатов, которые могли быть получены на основе домарксовского метафизического метода, был достигнут в трудах Смита и Рикардо, и положительные возможности этого метода оказались исчерпанными. С другой стороны, Маркс подчеркивает противоположность своего метода методу Гегеля [см. 1, т. 23, с. 21], хотя он и использует в преобразованном виде все основные «рациональные зерна» последнего (Маркс заново просмотрел «Науку логики» Гегеля в октябре 1857 г.). Столь же противоположен диалектический метод Маркса метафизическому методу Прудона, а также позитивистскому методу современных ему, Марксу, позднейших буржуазных вульгарных экономистов. Метод Маркса – материалистический, он чужд как предвзятым спекуляциям, так и поверхностным обобщениям обыденного опыта, плоским описаниям чувственно данного. Метод Маркса обеспечивает верное отражение противоречиво развивающейся объективной реальности.

В период работы над «Капиталом» метод Маркса развивался не только на своей непосредственной, ранее сложившейся основе и на материалах исследования экономической действительности, но и на базе преобразования достижений творческой мысли прошлого. Маркс учел сильные стороны использованных Смитом и Рикардо приемов абстрагирования и рациональные моменты гегелевского метода. В особенности выпукло обрисовывается материалистическая интерпретация метода Гегеля в первом томе «Капитала», тогда как во втором и третьем томах наиболее ярко обнаруживается в деталях специфика развиваемой Марксом категориальной диалектики движения творческого познания от ранее «ухваченной» сущности к явлениям.

Явление и сущность

Задача научного метода познания – прежде всего обеспечить теоретическое проникновение через явления в сущность объекта.

Рассматривая диалектику категорий «сущность» и «явление», Гегель различал явление как обнаруживающее сущность и как видимость, кажимость, иллюзорно ее затемняющую, но в конечном счете, если выяснить механизм порождения иллюзий, также способную указать на сущностное содержание и превратиться из помехи в средство его познания. С другой стороны, вследствие своего идеализма Гегель не проводил важного различия между явлением в самой объективной действительности и явлением познавательным, без чего подлинная диалектика взаимодействия сущности и явления оставалась далеко не раскрытой. Гегель верно подчеркнул, что истинное познание еще не достигается, пока мы знаем только «одинокую» сущность, как бы выглядывающую из-за завесы явлений. Истинное познание достигается тогда, когда сущность познается в единстве с ее явлениями, ибо она «не остается позади, или по ту сторону явления», но именно через посредство их обретает полноту своего бытия. Однако гегелевский идеализм задушил эту верную идею. Классики буржуазной политической экономии Смит и Рикардо понимали соотношение сущности и явления метафизически-огрубленно, а вульгарные экономисты середины XIX в. приходили к позитивистскому их смешиванию, а то и к отождествлению, против чего Маркс резко выступил, например, в письме к Л. Кугельману от 11 июля 1868 г. [см. 1, т. 32, с. 461].

В противоположность всем этим ложным трактовкам К. Маркс в «Капитале» дал диалектико-материалистическое разрешение данной проблемы. Сущность объекта – это его основное внутреннее противоречие (или система противоречий), представляющее собой движущую силу развития этого объекта, но это противоречие спрятано в сложных системах опосредствований, далеко не является единственным и обнаруживается через столь же сложную сетку явлений.

Явления, как правило, не совпадают с сущностью. Это верно уже для таких объективных явлений, как меновая стоимость, цена, прибыль, рента, процент. Тем более это так у явлений в познании: «…вещи в своем проявлении часто представляются в извращенном виде…» [1, т. 23, с. 547; ср. также 1, т. 23, с. 560; 1, т. 25, ч. II, с. 441]; «научные истины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей» [1, т. 16, с. 131]. Так, сущность капиталистического производства неизбежно затемняется наблюдаемыми в повседневном опыте явлениями обращения и конкуренции. Кажется, например, что труд имеет стоимость и пролетариат продает капиталисту его, а не свою рабочую силу, что прибыль реализуется путем надбавки к цене товаров, проистекает из всего капитала и не зависит от его строения, что все акционеры участвуют в управлении капиталом, к которому они приобщились, и т.д.; чтобы познать все эти явления в их сущности, необходимо преодолеть этот «заколдованный, извращенный и на голову поставленный мир…» [1, т. 25, ч. II, с. 398], устранить эту извращенность, кажимость.