Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века)

В «Критике политической экономии» К. Маркс отмечает, что для реализации задач, стоящих перед теоретическим анализом, нельзя обойтись без подытоживания уроков истории, причем результаты этого анализа в свою очередь играют роль предпосылок для более глубокого понимания истории предмета, а затем для теоретического исследования будущих фаз эволюции объекта. Указанное подытоживание во многом осталось за пределами «Капитала» как книги, но оно было проделано Марксом в течение 50-х – первой половины 60-х годов, и он опирался на него в ходе одновременной и последующей теоретической работы мысли. Маркс говорил: «…наш метод показывает те пункты, где должно быть включено историческое рассмотрение предмета, т.е. те пункты, где буржуазная экономика, являющаяся всего лишь исторической формой процесса производства, содержит выходящие за ее пределы указания на более ранние исторические способы производства. Поэтому, для того чтобы раскрыть законы буржуазной экономики, нет необходимости писать действительную историю производственных отношений. Однако правильное рассмотрение и выведение этих производственных отношений как исторически сложившихся отношений всегда приводят к таким первым уравнениям, которые – подобно эмпирическим числам, например, в естествознании – указывают на прошлое, существовавшее до этой системы… С другой стороны, это правильное рассмотрение приводит к пунктам, где намечается уничтожение современной формы производственных отношений и в результате этого вырисовываются первые шаги преобразующего движения по направлению к будущему. Если, с одной стороны, добуржуазные фазы являются только лишь историческими, т.е. уже устраненными предпосылками, то современные условия производства выступают как устраняющие самих себя, а потому – как такие условия производства, которые полагают исторические предпосылки для нового общественного строя» [1, т. 46, ч. I, с. 440].

Итак, по Марксу, история и теория – это две различные формы теоретического познания этого развития, из них первая – более конкретная, а вторая – «абстрактная», но их нетождественность не означает раздельного существования двух методов познания – общетеоретического («логического», или диалектически-системного) и «исторического». Второй из них представляет собой функционально-генетическую сторону «логического» метода, ибо объективно системы имеют историю, а история системна[50]. Научная история капитализма, в том числе в ее наиболее конкретных видах как история капиталистических отношений в данной стране, может быть в соответствии со сказанным создана только как сторона, момент теоретического изучения капитализма – момент, без которого само это теоретическое изучение, а значит и историческое предвидение будущих судеб и крушения капиталистической формации не может считаться завершенным. Этим преодолевается узость буржуазного историзма, обращенного только на прошлое, и таков один из важных методологических выводов из «Капитала» Маркса.

Теория объекта и история его познания

Следующая проблема в ситуации логического и исторического – это проблема соотношения метода построения научной теории объекта и истории объекта, с одной стороны, и истории учений, в которых ранее предпринимались попытки создания такой теории, – с другой. Иными словами, речь идет о соотношении истории развития изучаемого объекта, отраженной в его теории, и истории развития науки об этом объекте, сосредоточенной в истории изменения точек зрения и концепций ученых.

Общий ответ К. Маркса и Ф. Энгельса на возникающие здесь вопросы таков: логика теоретического познания объекта и история его познания совпадают в том смысле, что логическая структура знания приблизительно отражает историю мысли. Ведь познанные законы диалектики развития объекта превращаются в законы как теоретического, так и исторического развития познания данного объекта[51].

Но указанное отражение истории мысли в теории именно приблизительно. Нет точного совпадения ни истории познания предмета с собственной историей последнего, ни логического порядка построения теории зрелого объекта с историей становления науки о нем. Здесь опять появляется соотношение «исторического» с «предысторическим», но уже в плане истории познания. В «Теориях прибавочной стоимости» Маркс показывает, что на «предысторической» фазе познания объекта начинают с того, что легче всего поддается изучению, т.е. с области явлений, хотя в действительности становление сущности этого объекта началось уже тогда. Так, товар выступал перед исследователями сперва только как носитель потребительной стоимости, хотя единство ее с собственно стоимостной стороной было заложено в товаре с самого начала его истории. Когда же перешли к познанию этой стоимостной стороны, то долго не видели того, что она, эта сторона, не может быть верно понята вне диалектического единства абстрактного и конкретного труда в товаре.