Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века)

К этим формулировкам К. Маркс пришел, используя формально-логический прием определения через исключающую абстракцию. Много раз он применяет простые изолирующие абстракции, временно отвлекаясь от явлений, рассмотрение которых завело бы далеко в сторону от главного пути исследования. Но несравненно более важны моделирующие абстракции, позволяющие прилагать затем к ним приемы дедукции. Так, Маркс рассматривает товарный обмен сначала «абстрактно, т.е. оставляя в стороне обстоятельства, которые не вытекают из имманентных законов простого товарного обращения…» [1, т. 23, с. 168]. В этой связи огромное методологическое значение приобретают моменты диалектической трактовки Марксом понятий «абстрактное» и «конкретное».

Гегель понимал под «абстрактным» чувственное как поверхностное знание и признавал предикат конкретности только у понятия, идеи. Он угадал, что в своей важнейшей части процесс познания есть восхождение от абстрактного к конкретному, но распространил эту характеристику на все познание в целом, объективно-идеалистически трактуя его как процесс развития духовного бытия, мысли. Фейербах ограничился тем, что, наоборот, отождествил конкретное с чувственно наглядным, с восприятием, а абстрактное – с отвлеченно-словесным мышлением, так что истины в абстрактном, по его мнению, мало. Маркс преодолел обе эти односторонние и ошибочные позиции.

Анализ экономических трудов К. Маркса показывает, что он употреблял термины «конкретное» и «абстрактное» в нескольких гносеологических значениях. Конкретное, во-первых, – это исходный объект познания, бесконечно богатый в смысле своего неповторимого содержания. С контакта с этим конкретным в процессе практики начинается наше познание, но в чувственно-эмпирической фазе познания оно охватывается еще слабо. Во-вторых, конкретное – это воссозданное в теоретическом мышлении содержание познаваемого объекта, и о нем Маркс пишет: «Конкретное потому конкретно, что оно есть синтез многих определений, следовательно единство многообразного» [1, т. 46, ч. I, с. 37]. Для Маркса «конкретное» есть синоним истинного и отнюдь не тождественно понятию «единичное», хотя это отождествление было свойственно воззрениям подавляющего большинства материалистов прошлых времен. Различая «конкретное» и «единичное», Маркс учитывал, что конкретность познания недостижима помимо использования эмпирических сведений о единичностях. Исследуя огромное количество данных об эмпирически единичном, он опирался не только на собственно эмпирические факты, но и на факты теоретические, в том числе заимствованные из научной литературы и переосмысленные им.

Что касается абстрактного, то, во-первых, это форма всякого научного познания, совершающегося посредством мышления, и, во-вторых, внутри такового это относительно одностороннее, пока еще неполное его понятийное содержание. Итак, имеются два не вполне тождественных значения термина «абстрактное». Согласно второму значению, всякое данное научное понятие абстрактно по сравнению с более содержательными понятиями и оно же конкретно по сравнению с понятиями предшествующими. В объективной действительности существует не абстрактное как таковое, но его прообразы в виде простого и всеобщего. В этом смысле Маркс указывает, например, на «реальность» категорий абстрактного труда и капитала вообще, в отличие от особых, эмпирически реальных капиталов [см. там же, с. 41, 437].

Движение от абстрактных понятий к более конкретным, содержательным внутри данной науки – это и есть восхождение от абстрактного к конкретному. Данное движение осложняется тем, что в самой действительности, «хотя более простая категория исторически могла существовать раньше более конкретной, она в своем полном интенсивном и экстенсивном развитии может быть присуща как раз более сложной форме общества…» [там же, с. 40][52]. Но в этой более сложной и развитой форме она может оказаться уже не господствующей, а подчиненной. В результате связи между закономерностями этапов познания на абстрактном и конкретном уровнях не соответствуют последовательности этапов истории объекта, расходятся с нею согласно сложной сетке диалектических отношений между логическим и историческим.

В широком смысле, если использовать первое значение термина «абстрактное», весь процесс понятийного познания, теоретически «воспроизводящего» действительность, есть движение от абстрактного к конкретному [см. там же, с. 37 – 38]. В более широком смысле все познание в целом есть переход от абстрактного (здесь – в смысле неглубокого) к конкретному (глубокому и всестороннему) знанию. Таким образом, соотношения между абстрактным и конкретным в познании очень многообразны.

Чаще всего Маркс имел в виду «восхождение» от абстрактного к конкретному в наиболее узком и специфическом смысле – как движение вперед от особого начального пункта. Начальным пунктом «восхождения» в этом смысле слова является та исходная «клеточка», о которой сказано выше. Ее гносеологические свойства соответствуют чертам тех абстракций, с которых начинается восхождение. Каковы эти черты?