Марксизм: испытание будущим

Однако, с развитием естественных наук, все большую роль в них начинают играть методы, связанные с анализом качественных изменений природных объектов. Это сближает их с общественными науками. В этой связи становится более понятной утверждение основателей марксизма о том, что «мы знаем только одну единственную науку, науку истории»88. Здесь речь идет не столько о традиционной исторической науке, сколько об историзме как принципе или методе, одинаково необходимом для рассмотрения как общественных, так и природных явлений. Отсюда становится прозрачной и другая их мысль о том, что со временем «естествознание включит в себя науку о человеке в такой же мере, в какой наука о человеке включит в себя естествознание: это будет одна наука»89. К сожалению, сближению естественных и общественных наук, на мой взгляд, мешает философская традиция, подвергающая сомнению саму возможность существования общих законов исторического развития природы и общества90. Но такие законы есть, их и фиксирует диалектика как логика и теория познания.

Рассмотрим теперь, что же связывает общественную науку и идеологию, и чем они отличаются друг от друга? Прежде всего, для общественной науки и идеологии общей является та реальная действительность, которую они отражают как специфические формы общественного сознания. Различие состоит в том, что общественная наука отражает эту действительность в теоретических понятиях и законах, а идеология не только в понятиях, но и в образах, ценностных суждениях, политических программах, лозунгах и т. п. Общественная наука всегда на стороне объекта, идеология - на стороне субъекта. Занимаясь познанием социальных объектов, наука ставит своей целью выявление истины, не зависящей от сознания человека. Идеология напрямую обращена к людям и их сознанию. В частности, она выражает политические идеи и взгляды различных общественных объединений, социальных групп, этносов, наций и т. д. Идеология часто использует понятия и выводы общественной науки, но наука не терпит «идеологизации», которая мешает ей объективно смотреть на мир. Конечная цель науки - познание мира, цель идеологии - его изменение. В этом смысле идеология связывает науку с практической деятельностью людей. Особенно это относится к научной идеологии, которая по своему определению должна исходить из науки и опираться на ее выводы. Историки науки и идеологии часто отмечают противоречивое взаимодействие и взаимовлияния этих двух сторон общественного сознания. Думаю, здесь правы те, кто считает, что не только в идеологии есть элементы науки, но и в науке элементы идеологии, связанные с мировоззрением людей91.

Повторим, идеология, как часть общественного сознания может адекватно и неадекватно выражать действительность. По мнению Маркса, неадекватность, «ложность» или «иллюзорность» идеологии является следствием «ограниченности» «материальной деятельности» людей и их «общественных отношений»92. Ограниченный, или более точно, отчужденный характер общественных отношений - вот конечная причина «иллюзорного» или «ложного» характера, например, буржуазной идеологии в современном обществе. С преодолением такого отчуждения (теоретического или практического) исчезает и иллюзорный характер идеологии. Именно такой идеологией и стал, в частности, социализм, который Ф. Энгельс вполне сознательно, а не «неосторожно объявил» (А. Баллаев) наукой. Это была новая наука об условиях и законах освобождения рабочего класса и всего человечества от эксплуатации, несправедливых и антигуманных отношений в современном мире. Ее новизна заключалось в том, что она была не отвлеченным академическим теоретизированием, а основой практического изменения общественных отношений. На этой основе и сформировалась научная социалистическая идеология, призвавшая массы трудящихся к изменению несправедливого мира. Говоря философским языком, в такой идеологии органически соединялся теоретический и практический разум. Вот почему слово «социализм» одинаково применимо и к названию науки, и к названию идеологии.

Марксизм - это целостное мировоззрение, органически включающее в себя как материальные, так и идеальные стороны реальной жизни. Его не следует трактовать как сугубо экономическое учение, противостоящие духовным ценностям и идеалам93. Сторонникам такого, по сути дела, вульгарного прочтения марксизма можно возразить известной фразой Маркса о том, что если они считают себя марксистами, то в этом случае «ясно одно, что сам я не марксист»94.

К науке и научной идеологии всегда тяготели зарождающиеся прогрессивные силы, нуждающиеся в объективной картине мира. Напротив, старение этих сил вело их к отказу от науки, с одной стороны, и к критике научной идеологии, с другой. Методологическим инструментом подобной критики сегодня является философский релятивизм, находящий свое наиболее полное выражение в идеологии постмодернизма.