Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск второй

«Они ход революции представляют очень просто: в один день или в одну неделю произойдет всероссийское восстание, самодержавие будет низвергнуто, на его месте появится временное революционное правительство, и будет учреждена республика. Восстание – временное революционное правительство – республика – вот вся политическая схема большевиков»[53].

В сущности, это, как известно, схема революции 1917 года. А по мнению меньшевиков, «революция развивается эволюционно, она не может перескочить известной фазы, т.е. развивается как раз не по схеме большевиков, нет одного победоносного восстания, а есть целый ряд победоносных восстаний»[54], вследствие чего укрепление позиции либералов (конституционных демократов) – это всего лишь первый необходимый этап революции, за которым последуют другие схватки и восстания, теперь уже социалистические. Социал-демократы, заключает Жордания, не должны замыкаться в «политическом абсентеизме», бойкотируя новые институты общественной жизни, а, напротив, должны осуществлять «политическое вмешательство во все проявления общественной жизни»[55].

5. «Военная партия» и «массовая партия»

Предстояло решить еще два вопроса: о диктатуре пролетариата и о природе революционной партии. Один делегат-меньшевик выражал удивление по поводу убожества и двусмысленности ленинской концепции диктатуры рабочих и крестьян. Он привел цитату из брошюры Ленина «Победа кадетов и задача рабочей партии» с описанием воображаемой сцены, где действующими лицами являются казачий офицер Аврамов, проявивший большую жестокость во время репрессий против революционеров, и одна из лидеров партии социалистов-революционеров, Спиридонова, арестованная за покушение в 1906 году. Затем, изобразив, как Аврамов истязает Спиридонову, Ленин в полемике с либералами, выступавшими за правовое государство, делает заключение:

«…когда Аврамов с казаками истязает Спиридонову, это есть военно-полицейская диктатура над народом. Когда революционный… народ применяет насилие к Аврамову и Аврамовым, это есть диктатура революционного народа»[56].

Словом, чтобы проиллюстрировать сущность «диктатуры народа», Ленин не нашел другого способа, как умозрительно вывернуть наизнанку худшее проявление полицейского произвола самодержавного государства. И тут же уточнил: «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть»[57]. Таков проект «диктатуры», предлагаемый Лениным для России, и неслучайно тот же делегат-меньшевик задается вопросом, не являются ли для Ленина «диктатурой революционного народа» те самые акты терроризма и «экспроприации», которые совершают с особым рвением социалисты-революционеры.