Читаем Мармион полностью

Мармион

Осенней радостью забытДекабрьский день суров,И редкий луч едва скользитНад пустотой снегов,Так царь, приняв надменный вид,На барда нищего глядит.Давно лесной окончен труд,На стенке ружья отдохнут,Рогатины и ягдаши...¹⁰ Камин слегка трещит в тиши.Терьер курчавый и смешной,И пойнтер, хмурый, но не злой,И длиннолапый мой борзой —В гостиной тесно у огня.А в стойле — перетоп коня.Теперь надолго обреченОвес жевать в конюшне он...А дом снегами осажден,Не часто дверь во двор скрипит,²⁰ Никто на холод не спешит,И нет тропинок, кроме той,Которой ходят за водой.Газета трижды прочтенаИ не поможет нам онаЧас сумеречный скоротать...Тут почту примется ругатьПолитик наш: «Порядка нет!»Тогда жена ему в ответПосетует, что, как на зло,³⁰ Дороги снова замело,Припасы подвезут нескоро...Тогда я уезжаю в город,Сменить печальные леса,Зимы глухие голосаНа книги и на разговоры;И завершаю дни трудовВесельем светских вечеров.К чему ж унылою строкойО нашей бранности земной⁴⁰ Твердить? Тут люстры светят ярко...Сухие листья грустных словОстались у руин Нью-АркаИ в гуще Эттрикских лесов.Но Эдинбург теперь каков!Как сильно изменился он^LVIIIС тех пор, когда был окруженЗубчатой крепостной стенойИ рвами с темною водой...Его больверки, бастионы,⁵⁰ Его большие гарнизоны...И закрывала каждый вход,Таясь за створами ворот,Решетка с грозными шипами.Она со скрипом вверх ползла...Всё это — давние дела,Но уж не так давно утрамиВорота стражник открывал.А ночью он людей впускалПосле закрытия ворот⁶⁰ Через калитку в узкий ход...Теперь, Дун Эдин, ты не тот:Как император ты восселСреди окрестных гор,Теперь не замкнут твой предел,Без стен твой пышный двор,Ты весь залив обнять готовРуками голубых холмов!Взнесенный на утес крутой,Ты, словно облако, лилов,⁷⁰ Но чуть заката луч косойСкользнет прощально над тобой,Все окна, полные огня,Ответят отсветами дня!Свой грозный вид ты потерял —Суровым был, веселым стал!Не так ли в спенсеровой сказке[144]Та, что суровей всех была,[145]С копьем волшебным и ужасным —Вдруг новый облик обрела!⁸⁰ Но даже ей не измениться,Как изменилась ты, столица!Любого рыцаря онаЛегко на землю повергала,Но в замке ей, в покое зала,Кольчуга стала не нужна.Мальбекко,[146] гости — все глядят:Освобожденная от лат,Всплеснулась грудь волной,Отброшены копье и меч,⁹⁰ И волосы струятся с плечРекою золотой.И те, кого в ночных бояхОна ввергала в темный страх,Глядят, не проронив ни слова,Побеждены и пленены,И сам Мальбекко очарован,И гости ревности полны.Тот Странствующий Рыцарь ДамЗабыл условья Колумбеллы:¹⁰⁰ Сэр Сатирин, как ни упрям,И у него душа горела;А Паридель[147] — хоть вертопрах —И то почуял скромный страх...Сама не зная чар своих,Она всех покорила вмиг!Вот так и ты, моя столица,Теперь прекраснее стократ,Без панцыря и аммуниции,Как дева Бритомарт без лат!¹¹⁰ Пускай твой гордый горный тронТеперь стеной не огражден,Но если из твоей короныХотя б один зубец упал —То встал бы граждан мощный валНад полем, кровью обагренным,И если прежде звал набатИх на стену — теперь стоятОни и сами как стена,А ты — их мужеством сильна!¹²⁰ Дун Эдин! Снова, может быть,Гостеприимство проявитьТебе придется, как тогда,В те баснословные года,Когда злым Йорком побежденныйЛанкастер, кроткий Генрих,[148] былТобой укрыт от вражьих сил,^LIXДля царственности оскорбленнойУбежищем ты послужил!И ты, Дун Эдин, мой могучий,¹³⁰ Благословенье заслужил:Сонм ангелов, спустившись с тучи,Твои заботы разделил.И вот недавно ты укрылПотомка царственных Бурбонов![149]Но хватит! Я давно готовВзор отвести от тяжкой темыНа романтический покровМоей придуманной поэмы.Волшебной лампою своей¹⁴⁰ Я озарю вам королей,Отважных рыцарей и дам,Открою сцену колдунам...Событья жизни суетливойГотов я оттеснить во тьму,Дав сочиненью моемуПолет фантазии счастливой!Прочь, хлад задымленных болотИ злых багровых туч полет!Кто вечеров июньских тень¹⁵⁰ Отдаст за мрачный зимний день?Кто света лунного обманОтдаст за сумрачный туман?И что обманет горше нас —Прекрасных выдумок прозрачностьИль истинных событий мрачность,Случившихся в недобрый час?Но кто же арфе будет радДать романтическую силу,Которой Генриха пленила¹⁶⁰ Песнь барда сотни лет назад? ^LXКто к новой жизни призоветАккорды тех забытых нот,Что некогда пропел Блондель,[150]Героя верный менестрель?Ты, Эллис, из руин столетийСпас музу наших древних лет,Блонделя возвратил на свет,Напомнив миру о поэте,И смерти изломал косу,¹⁷⁰ Разбив забвения сосуд!О, ты, кто смысл непедантичныйВ старинных песнях находил,И теме скучно-дидактичнойДал взмахи остроумных крыл,Ты, всеми бардами ценимый,Пример достойный и любимый,Ты всех очаровал вокруг,Мой критик, поводырь и друг!Так пусть пример нам служит твой,¹⁸⁰ Но только, Эллис, не такой,Как тот, когда терпенью насУчил ты в свой опасный час!Спокойным мужеством твоимГордимся мы — да не узримЕще раз эдакий урок! —Так больше не хворай, дай Бог!Ты, знавший барда с первых строк,Моих мелодий дикий стройХвалил! И, ободрен тобой,¹⁹⁰ Как рыцарь я кидаюсь в бой,Так, чтоб и в южной стороне[151]Дивились северной струне,Чтоб нынче увлекались намиИ под виндзорскими дубами.[152]Пускай бесхитростно простаВитражей древних красота,Пускай неровны и простыИх грубых контуров черты —Но мощь такая в них видна,²⁰⁰ Что, вдохновив певца, онаЯвляет вновь на светМечи, гербы, плащи, ковры,Турниры, битвы и пиры —Весь рыцарства расцвет!

Перейти на страницу: