Мармион

Итак, в первый день мы проехали восемь миль — туда, где были построены маленькие домики, предназначаемые для жилья, которые там называют лонкхартс. Я благодарен доброму милому Эрскину, он распорядился, чтобы меня поселили в его жилище; там,' где он останавливался, кухня всегда располагалась окнами на реку, там кипело множество чайников и горшков и поворачивалось множество вертелов с различными угощениями; такими как запеченная оленина, отварная, жареная и тушеная говядина, баранина, козлятина, телятина, зайчатина, свежий лосось, голубятина, курятина, каплуны, цыплята, куропатки, дикие утки, тетерева, глухари; добрый эль, белое вино и кларет, красное испанское (или аллегант), самые крепкие спиртные напитки.

Всё это, и еще более того, мы постоянно имели в изобилии, оно добывалось сокольничьими, охотниками и рыбаками и доставлялось арендаторами и поставщиками милорда к столу нашего лагеря, за которым кормилось четырнадцать или пятнадцать сотен людей и лошадей.

Способ же охоты таков: пятьсот или шестьсот человек поднимаются рано поутру и рассеиваются по разным направлениям на семь, восемь или десять миль в окружности. Они поднимали и гнали целые стада оленей (по двести, триста или четыреста голов в стаде) на то место, которое назначали знатные господа. Потом, когда наступал день, лорды и джентльмены, принадлежавшие к их обществу, подъезжали верхом или пешком подходили к назначенному месту, иногда пробираясь через выжженные территории и переходя реки вброд; а затем, добравшись до места, ложились на землю, пока вышеупомянутые разведчики (загонщики) не пригоняли оленей; но, как говорит пословица о дурной кухарке, так и эти загонщики облизывали собственные пальцы, потому что, кроме лука и стрел, которые они приносили с собой, то и дело мы могли слышать, как разряжается мушкет или аркебуза, которые редко палили понапрасну.

Затем, после того как мы проводили там часа три, мы могли заметить, как олени появляются на окружающих холмах, причем головы их на фоне леса представляли собой великолепное зрелище. Преследующие их загонщики не отставали от них и гнали их прямо в долину, где мы находились; затем спускали ирландских борзых, которые до того залегали по всем окраинам долины, и они мчались прямо на стадо оленей, и при помощи собак, ружей, стрел, дротиков и кинжалов за два часа было убито десятков восемь жирных оленей. Остальные так или иначе разбегались на участке в двадцать—тридцать миль, и нам оставалось достаточно, чтобы позабавиться на следующих наших встречах».

XXII

Над озером Святой Марии.

Этот прекрасный водоем образует резервуар, из коего вытекает река Ярроу.[295] Он связан с меньшим озером, которое называется Лох Лоуз и окружено горами. Зимой туда часто прилетают выводки диких лебедей, отсюда строки моего друга, мистера Вордсворта:[296]

И лебедь по воде плывет
Вдвоем с озерным отраженьем.

Поблизости от нижней оконечности озера располагаются развалины Драйхопской башни, места рождения Мери Скотт, дочери Филипа Драйхопа, известной под прозвищем Цветок Ярроу. Она вышла замуж за Вальтера Скотта из Хардена, не менее известного разбойничьими действиями, чем его невеста — красотой.

Ее романтическое прозвище позже перешло, с не меньшим основанием, к мисс Мери Лилиан Скотт, последней представительнице старшей ветви семьи Харденов. Автор хорошо помнит одаренность и живость последнего Цветка Ярроу, хотя годы тогда уже нарушили очарование, давшее основание для такого прозвища. Слова, которые обычно распевают на мотив «Берега Твида» — «Какие прелести у Флоры», — сочинены в ее честь.

XXIII

И хоть враждебный феодал
Давно часовню разобрал...

Часовня Святой Марии в Лоуз (de lacubus[297]) была расположена на восточном берегу озера, которому дала имя. Она была повреждена кланом Скоттов в феодальной распре с Кранстоунами, но продолжала оставаться местом религиозного поклонения в течение семнадцатого столетия.

Теперь с трудом можно разглядеть остатки этого здания, но место старых захоронений все еще используется как кладбище. Похороны в столь отдаленном месте производят поразительный эффект.

До сих пор сохранились остатки дома капеллана. Так как он располагался на высоком месте, оттуда открывается великолепный вид на все озеро целиком и на громоздящуюся напротив гору Бурхоп, принадлежащую, как и само озеро, лорду Напье. По левую руку — замок Драйхоп, упомянутый в предыдущем примечании.

XXIV

Сесть на могилу колдуна —
Священника, что погребен
За кладбищем...