Мармион

Пояса их имеют три дюйма ширины, и на них изображено много кабалистических имен с начертанными поверх них крестами, треугольниками и кругами. Башмаки у них должны быть из красновато-коричневой кожи, а на них вырезан крест. Они носят ножи наподобие кинжалов, а мечи обыкновенно без ножен» (см. эти и множество других подробностей в трактате о дьяволах и духах в дополнении к «Словарю волшебства» Реджинальда Скотта,[335] изд. 1665 года).

XLIII

Знак пентаграммы на плечах...

(Строфа 20)

«Пентаграмма — это кусок тонкого полотна, сложенный так, что имеет пять углов, соответственно пяти чувствам, на нем начертаны надлежащие знаки и цифры. Волшебник протягивает его к вызываемым им духам, если они упрямятся, сопротивляются и отказываются подчиняться магическим церемониям и ритуалам» (см. вышеупомянутый трактат).

XLIV

Но знай, король, ты тем силен,
Что в ночь счастливую рожден...

(Строфа 22)

Многие верят, что рожденные в Рождество или в Страстную пятницу имеют способность видеть духов и даже повелевать ими. Испанцы считают, что их король Филипп II[336] выглядел мрачным и изможденным из-за неприятных видений, на которые его обрекло это преимущество.

XLV

Немало рыцарей с тех пор
Себе на горе и позор
На том холме крутом
Являлись преломить копьё...

(Строфа 25)

Следующий отрывок из статьи о вере в фей из «Песен шотландской границы» (Т. II) показывает, откуда происходят многие подробности о битве между Александром 111 и королем гоблинов.

Гервазий из Тилбери (Otia Imperial. ар. Script, rer. Brunswic.[337] T. I. С. 797) рассказывает следующую распространенную историю о волшебном рыцаре:

«Осберт, храбрый и могущественный барон, навещал одно благородное семейство в окрестностях Уонклебери, в епископстве Эли. Среди других историй, рассказываемых в кругу его друзей, которые, согласно обычаю, развлекали друг друга повторением старых сказок и легенд, ему сообщили: если какой-нибудь рыцарь, не сопровождаемый никем, вступит в близлежащую долину при лунном свете и пошлет вызов, требуя у невидимого противника появиться, он немедленно встретит духа в обличье рыцаря.

Осберт решил проделать такой эксперимент и отправился в путь в сопровождении одного сквайра, которому приказал оставаться за пределами долины, окруженной древними рвами. Когда он повторил вызов, на него тотчас напал противник; он сбросил того с коня, коего схватил под уздцы. В это время его призрачный враг подскочил и, метнув в Осберта копье, точно дротик, ранил его в бедро.

Осберт вернулся, торжествуя, с конем, которого препоручил заботам слуг. Конь был черный, как и все его снаряжение, и, по-видимому, очень красив и силен. Он оставался у Осберта, пока не прокричали петухи, и тогда глаза его вспыхнули пламенем, он забил копытами, встал на дыбы и исчез. Разоружаясь, Осберт заметил, что ранен и что один из его стальных сапог полон крови».

Гервазий добавляет, что, «пока он был жив, на месте той раны каждую годовщину встречи с духом открывался шрам. Менее удачлив оказался доблестный богемский рыцарь, который, путешествуя ночью с единственным спутником, заметил волшебное войско под развернутыми знаменами.

Несмотря на увещевания своего друга, рыцарь поехал вперед, чтобы преломить копье о копье противника, который вышел из рядов, как бы вызывая его на бой. Спутник богемца увидел, как от удара небесного противника упали оба — и человек, и конь; и, вернувшись туда же на следующее утро, он обнаружил искалеченные трупы человека и скакуна» («Иерархия благословенных ангелов». С. 554).

Кроме упомянутых выше случаев с рыцарями-эльфами, можно сослаться еще на множество других, оправдывающих подобное использование легенд о рыцарях-призраках в литературных целях.

В лесу Гленмора, в Северном Нагорье, согласно поверью, обитает дух по имени Лхам-дирг, в вооружении древнего воина и с окровавленной рукой (поэтому у него такое имя). Он требует, чтобы все встречные вступали с ним в поединок; и священник, автор очерка об этой местности, содержащегося в Адвокатской Библиотеке, всерьез уверяет нас, что в его времена Лхам-дирг сражался с тремя братьями, коих повстречал на своем пути, и ни один из них не пережил надолго это столкновение с призраком. Барклай[338] в своем «Евформионе» приводит необыкновенный рассказ об офицере, который со своим слугой предпочел вторгнуться в дом с привидениями в одном из фламандских городов, чтобы не мириться с плохими условиями в другом месте.

Приняв обычные меры предосторожности, обеспечивающие их огнем, светом и оружием, они бодрствовали до полуночи, когда глядь! — с потолка свалилась отрубленная человеческая рука, а за ней последовали ноги, туловище, другая рука и голова — все по отдельности. Все части тела скатились вместе, соединились на глазах у потрясенных солдат и образовали гигантского воина, который вызвал обоих на битву.