Читаем Мармион полностью

Мармион

И пуст и гол суровый дол,Где лес, когда-то пышный, цвел:^XXIЕго под корень кто-то свел...А прежде тут паслись олени,В полдневный зной искали тени...Лишь терн, который триста летПод облысевшею горойСтоит, нацелив копий стройНа дол, на темный бересклет —¹⁰ Он мог бы рассказать одинО прежней пышности долин.Упорный терн, он не забыл,Как ветер горный шевелилЛиству раскидистых дубовПо склонам небольших холмовИ как, прильнув к скале кривой,Рябина рыжей головойКачала по ветру над ним.А сосны по горам крутым²⁰ Сменялись порослью берез,И вдоль ручьев ольшаник рос...Терн не забыл, как поутруДрожит осина на ветру...«В моей тени, — сказал бы он, —Олень вкушал полдневный сон,А волки выли на луну,Прервав ночную тишину.Не зря лощинка и понынеЗовется Волчьей... Тут в долине³⁰ Вепрь, пробираясь вдоль реки,Об этот ствол точил клыки,А там, в весенних рощах, тамРезвились лани по холмамИ живы в памяти моейОхоты прежних королей:Толпа вассалов и гостейЛетит, разряженная ярко,От башни старого Нью-Арка...[55]Ржут кони и рога трубят⁴⁰ И зелен лесников наряд,И молча соколы сидятУ ловчих на перчатке,А где-то ниже вдоль рекиРассыпаны в кустах стрелкиВ причудливом порядке.Крадется егерь меж кустов,Ведет на своре стройных псов,[56]И ждет, когда лягавых лайДобычу выгонит на край⁵⁰ Леска из зарослей густых,Тогда спускает он борзых,Что распластавшись по кустам,Летят за зверем по пятам...Стрел свист и аркебузы гром —Двоится отзвук за холмомИ долго эхо скал хранитЛай, зов рожков и стук копыт...»Преданий целый рой живетО гордой пышности охот.⁶⁰ В долинах наших до сих порСтреляли в Эттрикском лесуОленя, вепря и лису —Но что нам прежний пышный двор!Охота наша веселей,Чем все охоты королей!Ты помнишь, милый Марриот,Моих борзых веселый лёт?Хоть их немного, но зато —Таких борзых имел ли кто?⁷⁰ Охота кончена? У нас —Неисчерпаемый запасЛегенд, преданий и стихов,Всё — мудрости былых веков.И верно — где же, как не тутПоэзии найти приют? —Тут каждый холмик и ручейЛегендой славится своей!А нынче — одиноко мне:Ноябрь долину усыпил,⁸⁰ И опустелый Баухилл[57]Вздымает башни в тишине.Давно не слышит вольный йомен[58]Ружья знакомого в горахИ на своих простых пирах,Гордясь Баклю старинным домом,Пьет за вождя шотландских гор,Ведя за чашей разговор.Усадьба спит. Ничья рукаНе прибирает цветника.⁹⁰ Соседский сад отцвел, и в немНикто цветы не поливает,Там фей прелестных больше нет,Подобных эльфам, что ДжанетВидала летом за холмомВ их танце, легком и немом:Тут в ноябре их не бывает.Уехал и соседский сын, —А по лесам, бывало, онБродил, как юный Оберон.[59]¹⁰⁰ Шериф же, твой слуга покорный,Теперь охотится одинВ долине голой и просторной.И далеко отсюда та,Чья так небесна красота,Что эльфов гордая царицаС ней не посмела бы сравниться!И вот грустит твой друг-поэт,Что до весны ее здесь нет,И в бедной хижине вдова¹¹⁰ За прялкою сидит одна,А летом, помнится, едваШаги послышатся, онаВстречать выходит на порогТу, с кем послал ей помощь Бог,Кто щедро кормит круглый годЕе и двух ее сирот.Ревет, в холмах плутая, Твид,Широкий перекат кипит,Вот и остались я да он.¹²⁰ Уехал мой сосед барон,Уехали с ним сыновья...В горах так часто с ними яГулял... Мне не хватает их,Правдивых, славных и простых —Ведь право, в возрасте такомУм не враждует с языком.И об Уоллесе[60] рассказИх щеки зажигал не раз!Порою чувствовал я сам,¹³⁰ Притронувшись к своим щекам,Что разницы меж нами нет,Хоть мне давно за тридцать лет...Эх, мальчики! Свой юный пылЕще никто не сохранил...Как плыть рекой, бегущей с гор,Течению наперекор?Ударит в парус вихрь страстей,И к берегу не повернуть!Судьба, кипя среди камней,¹⁴⁰ Заставит продолжать свой путь...Но время страсти приглушит,И ваша память оживитХолм одинокий и ручей,Где столько безмятежных днейВ горах Шотландии роднойВы в детстве провели со мной...Кто вспоминал друзей далеких,Тот одиноким был вдвойне,Но в этих мыслях одиноких¹⁵⁰ Как тихий факел светит мнеЛюбовь к осеннему покою.В душе чувствительной онаТак незаметна и скромна,Что все труды и всё мирскоеЕй пробудиться не дают...Но зов ее я слышу тут,Где осенью холмы немыеНесут смирение страстям,По молчаливым берегам¹⁶⁰ Над озером Святой Марии.^XXIIТут не плеснет ничье весло.Тут — одиноко и светло.Прозрачна синяя водаИ не растет в ней никогдаНи трав болотных, ни осок.И лишь серебряный песок —Полоской, там, где под скалойВода встречается с землей.И нет в зеркальной сини мглы,¹⁷⁰ И светлые холмы круглы.Так одиночество покояХранится этой пустотою,А вереск розов и космат,Да сосны редкие торчат.Ни рощ, ни заросли густой —Да и лощинки ни одной,Где приютиться б мог пастух...Молчанью, что царит вокруг,Не прекословит звон ручьев,¹⁸⁰ Сбегающих с пустых холмов,А в летний полдень этот звонНевольно навевает сон,Лишь грубо бьют среди камнейКопыта лошади моей...Лишь одиночество одно —Вот всё, что здесь душе дано.Нет ни следа души живой,Зато тут — мертвые со мной.И хоть враждебный феодал¹⁹⁰ Давно часовню разобрал,^XXIIIНаходит отдых от трудовКрестьянин тут, где прах отцовБыл схоронен в былые дни,Тут, где молились все они.Да, если б в старости моейУстал я от борьбы страстей,И связи с жизнью оборвал,То верно бы остаток днейВ долине этой коротал.²⁰⁰ У озера, где все молчит,Восстановил бы старый скит —Простую келью из камней(Как Мильтон[61] некогда мечтал)И наблюдал бы вечерами,Как день, скрываясь за горами,Уходит от ползущей мглыС вершины Бурхопской скалы.Когда уже угас закат,Но отсветы еще дрожат...²¹⁰ «Вот так же, — думал я б тогда,Уходит радость навсегда,Талант и юность... Где их след?И вот — ты одинок и сед.Гляди ж на темный строй вершин,На лес, не пророни ни слова,При виде Драйхопских руин[62]О Розе Ярроу вспомни снова...»И слыша в час предгрозовой,Как бури мрачные крыла²²⁰ Шуршат за дальнею горой,Я б мог, когда гроза пришла,Сесть на могилу колдуна[63] —Священника, что погребенЗа кладбищем^XXIV (был проклят он,И камень вечно затененСтеной, и мимо свет скользит!Так суеверие твердит).Сидеть и слушать мрачный ревОзерных пенистых валов,²³⁰ Следить взмах крыльев-парусов,Что над клокочущей волнойВзмывают снежною стеной,И лебедь вновь отваги полнСтремится грудью в пену волн!И лишь когда упорный градРасправится с моим плащом,Я встану, поверну назад,Уйду в мой одинокий дом,У лампы сяду, чтоб опять²⁴⁰ Над странной сказкой размышлять.Ее мистический полетВсю трезвость мысли унесет,И нелюдские голосаПронижут мокрые леса.Иль это — выпей дальний крик?И мне покажется, что вотВоскрес колдун! Сейчас старикСвой скит потребовать придет.Его одежда так странна...²⁵⁰ Такое может лишь присниться...И усмехнусь: Зачем страшитьсяСозданий собственного сна?Пусть всё, что жду я от судьбы —Уход от жизненной борьбы,Но думать хочется, что это —Поступок мудрый для поэта:Ведь жертвой благородной онНа размышленья обречен,А размышленья дарят нам²⁶⁰ Еще ступеньку к небесам.Но тот, в чьем сердце мира нет,Не видит этот тихий свет,Как мой мятежный пилигрим:[64]Ему покажется чужимХолмов величественный сон:Скорей на месте будет онСредь грозовых и диких сценНад горным озером Лох-Скен!^XXVТам горизонт от туч лилов,²⁷⁰ Там в молниях полет орловНад бешенством реки,Над черною ее волной,Над белопенною каймой,И в брызгах радуги кривойСкрывает островкиРычащий водяной разлом.В водоворот упавший гром,Как водопад со скал кривыхНыряет, словно он²⁸⁰ Пещеры демонов ночныхМыть вечно обреченТех, что в подножьях гор живутИ скалы черные трясут.Здесь был бы рад мой пилигримУпиться миром штормовым,И, стоя на краю скалыСредь надвигающейся мглы,На дно ущелья бросить взгляд,Где исчезает водопад,²⁹⁰ Летя, как белые хвостыКоней, бегущих с высоты,Где пенною волною онВ глубь Моффадейла[65] устремлен!Ты, Марриот, не раз меняПотешил, арфою звеня,Теперь же в свой чередЯ расскажу тебе о том,Кто горькою судьбой влеком,Кто с посохом идет.

Перейти на страницу: