Мародеры

— Засады я пока не вижу, — заступился Глеб за предводительницу никтов. — Да и как бы она успела сорганизоваться, если сама не знала, что мы с ними вообще встретимся?

— Говорят, что у необученных псиоников сильно развита интуиция, — прорычал Герман.

Глеб отрицательно помотал головой:

— Нет. Это миф, за который цепляются необученные псионики. Да, вспышки интуиции бывают, ну так они у всех бывают, а если бы это постоянно работало, уж наверное включили бы во все эволюции. Интуиция тем же солдатам совсем не помешала бы.

Герман в ответ лишь фыркнул. Пыхтение звучало уже совсем рядом, а в тоннеле показалась какая-то темная масса. Кира прижалась к стене и подняла пистолет.

— Спокойно, сейчас поедем, — сказал Глеб, хотя сам этого спокойствия не испытывал, и выдохнул только тогда, когда из тоннеля показался привычный топтун.

Это была модификация, выведенная специально для подземной дороги. Короткие толстые ножки компенсировались их количеством. Четыре глаза — каждое размером с блюдце — на свету сразу начали щуриться. Более длинное, чем у собратьев на поверхности, тело было покрыто короткой черной шерстью. Топтун тянул за собой вагоны: два крытых для пассажиров и две открытых платформы для грузов. Пассажирские вагоны пустовали, а ко второй платформе был прикован цепями такой здоровенный ящик, что едва пролезал вместе с платформой в тоннель.

Из камеры за прижатыми ушами топтуна выглянул симбионт и равнодушным тоном осведомился, будет ли сегодня еще груз или только пассажиры?

— Только мы, — сразу сориентировалась Кира.

Пистолет она догадалась спрятать за спиной. Глеб кивком указал ей на второй вагон и как бы между делом поинтересовался у симбионта, что интересного под землей. В ответ симбионт пожаловался, что тут уже лет десять вообще ничего не происходит, не то что интересного, и самым большим приключением для него станет опоздание на следующую станцию из-за разговорчивого пассажира. Глеб хмыкнул и последовал за Кирой в вагон. Состав тотчас вновь пришел в движение.

Кира прошлась по вагону. Вдоль бортов широкие тянулись деревянные лавки. Кира присела на одну в уголок и очень неохотно вновь рассталась с оружием. Да и то лишь с условием, что оно будет лежать под рукой, причем под ее рукой, в которую Герман выбросит пистолет по первому же ее требованию. Скорость быстро нарастала. Редкие фонари на стенах стремительно пролетали мимо.

— Глеб, — позвала Кира. — А этот твой Петрович — он кто?

— Ну, официально он — координатор ремонтной службы. Раньше сам был биотехником, а потом без ног остался. Несчастный случай, хотя, говорят, сам виноват. Новые ноги ему уже поздно отращивать, а на кресле особенно по пограничью не побегаешь, вот и руководит теперь.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — сказала Кира.

— Да какое там счастье, — отмахнулся Глеб. — Снизу мы его своими запросами достаем, а сверху начальство долбит. После конвейера — самая неинтересная работа. Он уже со скуки под себя и разборочные цеха подмял, и мусорку, а всё одно жалуется.

— Значит, он не из тех, кто может остановить высшего псионика? — как обычно сразу вычленила главное Кира.

— Не из тех, — согласился Глеб. — Зато вхож к тем, кто может. Да и вообще, надо признать, если дело того требует, он тот еще кудесник.

— И что же он такого волшебного сотворил?

Глеб задумался, припоминая, каким из фокусов координатора можно поразить простого человека. Лично его в свое время просто сразило наповал, когда Петрович подписал Глеба на информационный канал по боевым тварям.

Тварями Глеб бредил с самого детства, а его кадавры на играх последние годы неизменно входили в число фаворитов. По крайней мере, от лагеря техников. Однако, как водится, все интересные новинки в первую голову доставались военным и те ревниво оберегали свои секреты от посторонних. И, тем не менее, в один воистину прекрасный день Петрович как-то походя, вывалив Глебу очередной список заданий, подкинул к нему допуск на канал, куда имели доступ только армейские биоинженеры. Причем не все, а лишь те их них, кто уже имел допуск к работе в полях.

Как Петрович сумел оформить разрешение, причем совершенно легальное, для гражданского вита-ремонтника — ничем иным, кроме как магией, объяснить было просто невозможно. Глеб тогда, помнится, просидел на канале до глубокой ночи, получив наутро сразу два выговора: за то, что не сделал вчерашнюю работу и за то, что не выспался перед сегодняшней. А допуск так и остался. Петрович только строго-настрого запретил им хвастаться, потому как для каждого "охламона в цехах" даже он подобное чудо сотворить был не в силах.

И, надо сказать, это чудо дипломатии было далеко не единичным случаем. О том, как один хирург из высших псиоников лично занимался цеховой медичкой — тоже, кстати, витом — когда ту обезумевшая тварь буквально разорвала, потом по всему сектору целый год трепались.

— Связи — это хорошо, — констатировала Кира, когда Глеб ей об этом рассказал. — Ладно, пошли к нему… Мы приехали?