Марокко - красная земля

— Марабут, марабут! — восклицали каид и его достойные седовласые сотрапезники. Должен при этом пояснить, что главная зала касбы напоминает римский атрий [28] высотой в два этажа. В верхней части стены — маленькие, забранные решетками окошечки. Там гарем. Таким образом, женщины гарема принимают в некоторой степени участие в приемах и празднествах, глядя на них сверху.

Когда я после усиленных просьб в третий или четвертый раз показывал свои фокусы, пришел мальчик и что-то шепнул каиду на ухо. Тот кивнул.

Минуту спустя я буквально онемел. По лестнице, друг за другом, закатав джеллабы, чтобы были видны красивые яркие штаны, перевязанные под коленями цветной ленточкой, спускались семь жен каида. Конечно, лица их были тщательно закрыты. Сверху, из окошка трудно было рассмотреть фокусы, женщинам хотелось полюбоваться на них вблизи — и каид великодушно разрешил!

Я тешил себя мыслью, что европейский марабут с черной бородой (кто решился бы тратить на бритье драгоценную воду), в золотых очках, руми из какой-то очень далекой и неизвестной страны, интересовал их не меньше, чем его чернокнижные штучки.

Хихикая, женщины все время восклицали: "Марабут, марабут!" — и требовали новых фокусов. Но мой репертуар был исчерпан.

Упоенный славой и успехом, я впервые за много дней улегся спать не на твердых камнях пустыни, а под крышей, на мягких подушках, но, несмотря на поздний час, долго не мог уснуть. Хихиканье и шепот, доносившиеся из высоких, зарешеченных окон, не давали мне спать.

Утром я отправился дальше. Из-за решеток меня провожали доброжелательные взгляды черных красивых глаз… Каид был невозмутим, как скала Гибралтара, и преисполнен достоинства.

Через каменистые хамады дорога привела меня в другую касбу, самую большую и красивую в Марокко — в таинственный Варзазат. Слово "таинственный" я употребляю в данном случае не ради стилистической красивости.

К касбе я подходил на исходе дня. Древняя крепость гигантских размеров, построенная из красной глины, в лучах заходящего солнца сияла багрянцем. Рядом зеленели изумрудные опахала пальм, а вдали белели снежные вершины Высокого Атласа. Незабываемое зрелище, покоряющее красотой и экзотикой.

По мере приближения стены все увеличивались в размерах. Наконец, пройдя ворота, я оказался внутри крепости. Ощущение ее огромных размеров подавляет пришельца, особенно потому, что до этого он проделал долгий путь по плоской равнине пустыни.

Я чувствовал себя скорее пришельцем из иной эпохи, чем из далекой страны.

Дело в том, что Варзазат построен в вавилонском стиле, внутри отделан египетскими украшениями, а от этих стран его отделяет не только 5 тысяч километров, но и 5 тысяч лет!..

Когда, какими путями попала сюда культура с берегов Нила? Неизвестно. Тайна…

В этой необычной крепости я остановился на несколько дней. Трудно писать о ней коротко.

С башен крепости каид не видит границ своих владений, радиус которых составляет 300 километров! О размерах этого района красноречиво свидетельствует тот факт, что, хотя он расположен в пустыне, население его насчитывает полмиллиона человек!

Касба является для них административным центром, рынком, больницей, судом, а во время войны — крепостью, неприступной твердыней. Передвигаться здесь можно только на спинах верблюдов.

Архитектура, природа, жизненный уклад, одежда, украшения, пища и обычаи такие, какими они были тысячу, две тысячи лет назад, а может быть, и больше…

Есть на свете и другие многовековые памятники древних культур, но мертвые, представляющие собой молчаливые кладбища или, в лучшем случае, своеобразные музеи архитектуры. Варзазат не кладбище и не музей. Варзазат живет! Проходят века, а он, пульсирующий жизнью, остается неизменным, нетронутым. Поразительный, загадочный город пустыни!..

Как зерна песка в песочных часах, сыплются дни… Далеко позади остались ксуры Атласа и Варзазата. Вокруг, куда ни кинешь взгляд, мертвая молчаливая пустыня. Днем — солнце, пышущий жаром огненный шар, от которого некуда скрыться. Тень только та, которую отбрасывает моя фигура на раскаленный песок. Пот заливает глаза, рюкзак словно свинцом набит. И жажда, жажда. Но сильнее усталости и жажды дурман пустыни: она соблазняет, манит, затягивает в глубину, как бездонный омут. Дальше, дальше… Я иду, как будто пытаясь догнать горизонт. Но он все так же далек и недосягаем.

Карта говорит, что будет дальше: эрги, хамады, неподвижные и мертвые дюны. Тысячи и тысячи километров. Только смерть не обозначена на карте. Но именно здесь поджидает смерть, смерть от усталости, от голода и жажды, прежде всего от жажды. Об этом свидетельствуют кости животных и людей, попадающиеся иногда на пути.

По ночам необъятный купол небосвода медленно поворачивается с востока на запад, с востока на запад…

Вот Большая Медведица. Огромный Орион распростер свои объятия на полнеба, его богатый пояс блестит, сияет меч. Кассиопея расселась на бриллиантовом троне. А вот Полярная звезда — далекий маяк заблудившихся моряков и путников…