Марьон Делорм

Когда родитель ваш и общий благодетель, —
Чей был соратник я, и я — увы! — свидетель
Убийства, — был пронзен кинжалом[49]

, я хранилВсю ночь покойного — я долгу верен был.
Погибли мой отец и братья дорогие
В междоусобицы годины роковые.
Любившую меня я потерял, увы!
И ныне тот старик, с кем так жестоки вы,
Подобен вздернутой на дыбе жертве ката,
Что мучиться ее оставил до заката.
Так кости все мои господь переломал
Железной палицей. И вечер мой настал!

(Кладя руку на грудь.)

Удар последний здесь. Храни монарха, боже!

Низко кланяется и уходит. Марьон с трудом поднимается с колен и почти замертво падает в амбразуре позолоченной двери, ведущей в кабинет короля.

Король

(отерев слезы, следит глазами за уходящим маркизом; Бельгарду)

Король быть должен тверд, когда его тревожат.
Как трудно добрым быть… Он душу мне пронзил.

(На мгновение задумывается, потом резко прерывает молчание.)

Не будет милости! Вчера я нагрешил.

(Приближаясь к Бельгарду.)

Мне, герцог, кажется, еще до их прихода
Была у вас в речах излишняя свобода,
И это принесет вам очень сильный вред,
Когда всю суть моих сегодняшних бесед
Узнает кардинал. Впредь будьте осторожны.

(Зевая)

Я плохо спал, Бельгард, и сны мои тревожны.

(Жестом высылая из комнаты стражу и придворных.)

Идите, господа, прощайте!

(К Ланжели.)

Будь со мной!

Все уходят, кроме Марьон, которую король не видит. Герцог Бельгард замечает ее, полулежащую на пороге двери, и подходит к ней.

Герцог Бельгард

(к Марьон, тихо)

А вам не место здесь. И что за срам такой,
Что на пороге вы, как статуя, застыли?
Идите, милая!

Марьон

Жду, чтоб меня убили.

Ланжели

(герцогу, тихо)

Пусть будет там она.

(К Марьон, тихо.)

Останьтесь.

(Снова подходит к королю, который сел в кресло и глубоко задумался.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Король, Ланжели.

Король

(с глубоким вздохом)

Ланжели!
Я болен, горечью мне сердце обожгли.
Я больше не смеюсь. Глаза оцепенели,
Слез нет. А иногда слова твои умели
Разгладить мне чело; величие мое
Забыв, склонись к душе, развесели ее.

Ланжели

Не правда ль, жизнь таит и горечь и страданье?

Король

Увы!

Ланжели

А человек… он хрупок, как дыханье.

Король

Дыханье скорбное…

Ланжели

А если он король,
То в сердце обречен нести двойную боль, —
Не так ли, государь?

Король

Двойная ноша!

Ланжели

Верно;
В могиле лучше быть, хоть тьма ее безмерна.

Король

Я думал так всегда.

Ланжели

В гробу быть иль на свет
Не появляться бы… другого счастья нет!

Король

О, сколь мне речь твоя приятна и отрадна!

Молчание.

Ланжели

Но разве выход есть из той могилы смрадной?

Король

(становясь все грустнее от слов шута)

Как знать! Но умереть сейчас хотел бы я.

Молчание.

Как я несчастен, шут! Поймешь ли ты меня?

Ланжели