Марсельская сказка

Слова, что должны были стать моим спасением, гвоздями прибили меня к земле. Реми отстранился и шагнул в сторону, открывая мне путь назад, но я не могла пошевелиться, не могла позволить себе первой разрушить то хрупкое, что мы оба ещё не успели построить. И всё же я разрушила. В последний раз обведя взглядом прекрасную фиолетовую даль, я резко развернулась и бросилась прочь к дороге, только бы слёзы не успели хлынуть из глаз, только бы рвущиеся наружу слова не причинили обоим вреда. «Всё это скоро закончится, Эйла, утром ты будешь уже в Париже», — успокаивала себя я, судорожно стирая горячие дорожки.

Всё скоро закончится. Я буду в Париже.

Осталось лишь пережить эту ночь. И всё непременно закончится.

Глава 26. Париж

Это случилось посреди трассы, всего в двадцати милях от Парижа ранним туманным утром.

У нас закончился бензин.

Без каких-либо предупреждающих знаков автомобиль просто остановился на дороге и упрямо отказался ехать дальше. Несмотря на то, что ночью Реми нашел бензоколонку и заправил бак на свои последние сбережения, этого оказалось недостаточно. И теперь, сидя в полной тишине и глядя в полупустынный горизонт, где уже виднелись очертания города, судя по обозначениям, Мелёна, мы не могли решить, что делать дальше. Конечно, самым очевидным вариантом было бросить авто и идти дальше, но отчего-то меня не покидало странное беспокойство. Словно это произошло неслучайно. Словно это сама судьба дала мне знак.

Знак или лишние двадцать миль, чтобы подумать и решить, наконец, что мне нужно на самом деле.

— Что ж, нам придётся идти пешком, — наконец, нарушил тишину Реми и взялся за ручку двери. — Ты говорила, твоя тётя живёт в пригороде?

— Да, но… — сомнения вдруг охватили мою душу, и я оглянулась на пустынную трассу за нами, будто забыла что-то важное в одном из десятков мест, где мы побывали. Да что со мной такое, чёрт возьми? Нет ничего прекраснее того факта, что мы почти добрались! — Да. Да, она живёт в пригороде, думаю, дорога много времени не зайдёт.

— Прекрасно.

— Да… прекрасно.

Мы оба выбрались из салона. Опершись о дверь машины, я сложила руки на груди и с самой недовольной на свете физиономией принялась ждать, когда Реми заберёт из багажника свою сумку. Мне не хотелось ни о чём думать, ничего решать, снова и снова прокручивать в голове одни и те же слова, но кричащие мысли без спроса захватили мой разум. Что значит, я не знаю, чего хочу? Ему-то самому откуда это знать? Я представила, как мы остаёмся здесь, во Франции, скитаемся по деревням, ловим рыбу и до рассвета занимаемся любовью… улыбка тронула мои губы, но здравый смысл тотчас заставил её угаснуть. «Ты сбежала из плена бестирийцев, чёрт тебя подери, чтобы распускать эти романтические сопли?» — спросила я себя. Но моя жизнь в Роузфилде, чем она лучше плена? Вернуться в Кембридж теперь мне вряд ли удастся…

Но вдруг в безумной какофонии мыслей я услышала что-то совершенно инородное. Это… рёв мотоцикла? Удивлённо моргнув, я воззрилась на Реми в попытке понять, слышит ли он этот звук, и когда наши взгляды встретились, мы в унисон обернулись к дороге. К нам на всей скорости приближалась чёрная точка — зловеще быстро, не оставляя и малейшего шанса сбежать или спрятаться. Чёрт возьми! Сердце загрохотало в самом горле при одной лишь мысли о том, что это могут быть бестирийцы, и страх, навязчивый, инстинктивный, парализовал всё моё тело. Где же все мои рефлексы? Я испуганно замерла, наблюдая за тем, как мотоцикл приближается к нам, когда Реми вдруг тихо выругался.

— Это полиция, — сказал он мне. — Эйла, ты слышишь? Это полиция!

Я вздрогнула, будто проснувшись от долгого сна. Мотоцикл был ярдах в ста от нас, когда, подчиняясь каким-то совершенно обезумевшим инстинктам, я бросилась к середине трассы.

— Эйла! — закричал Реми, подбегая, чтобы схватить меня за руку и оттащить к обочине.

— Стойте! — верещала я, размахивая руками. — Остановитесь! Мы здесь!

— Да приди ты в себя! — Реми схватил меня за плечи и развернул к себе лицом, но я вырвалась и вновь принялась кричать, боясь, отчаянно боясь, что они так и проедут мимо.

Где-то на задворках сознания бился и другой страх: что, если будет как в прошлый раз? Что, если они тоже связаны с бестирийцами? «Очнись, Эйла, ты почти в Париже, полиция спасёт тебя, спасёт!» — заглушал любые страхи вопль в моей голове.

Конечно, мои выкрики они услышали. Чёрный мотоцикл с запасным креслом остановился возле меня, и я увидела единственного полицейского — с неприветливым выражением лица, одетый с иголочки, он не спешил глушить мотор. Я подбежала к нему, напрочь позабыв о Реми.

— Мадемуазель? С вами все в порядке? — полицейский провернул ключ зажигания, и чёрный лакированный мотоцикл с эмблемой парижской полиции перестал, наконец, угрожающе рычать. Мужчина слез с седла и снял шлем, не сводя с меня глаз. Он перевёл взгляд на растерянного Реми. — Этот месье вам угрожает?

— Меня похитили! — выпалила я, не думая ни секунды.

Глаза полицейского округлились, он положил руку на кобуру и двинулся вперёд.

— Вас похитил этот месье?