Марсельская сказка

— Ты знаешь, я все ещё не могу принять произошедшее. Ком в моем горле… он не проходит даже спустя столько времени, — Эйдан закружил меня, старательно избегая зрительного контакта, пока я мысленно ликовала. Мужчины не были сильны в утешении, и я этим нагло пользовалась. — Я думаю, я ещё не скоро отойду от этого горя, не понимаю, как мама может быть такой улыбчивой и спокойной на публике… ты знаешь, Эйдан, по ночам мне снятся кошмары. Тебе снятся кошмары, ответь мне?

— Едва ли, — отмахнулся он.

— Тогда ты не сможешь понять меня. Это отвратительное состояние, когда ты просыпаешься посреди ночи, весь в холодном поту… — всхлипнув, я потрясла головой и уставилась немигающим взглядом на танец свечей в канделябре возле нас. Глаза заслезились, и я посмотрела на бедного Эйдана, не знающего, куда себя деть. — О, мой дорогой папа, он не заслужил этого… этот кризис… он ударил по всем нам, но он… за что, скажи мне, Эйдан, за что судьба так обошлась с нами? Это несправедливо, нет, это совершенно чудовищно, и мы так разбиты, все мы так разбиты…

Наконец, мне удалось пробиться сквозь толстые слои кожи этого мерзавца, и он изменился в лице, а затем и вовсе остановился. Жаль. Это была одна из моих любимых композиций. И я, в конце концов, только начала свой слезливый монолог.

— Ох, боже мой, Эйла, кажется, у меня скрутило живот, — Эйдан изобразил страдальческую мину и выпустил меня из своих объятий, делая шаг назад. — Я думаю, мне нужно отлучиться. Прошу, прими мои извинения. Тысячу извинений.

И испарился, слившись с толпой. Весело хохотнув, я огляделась в поисках прислуги с шампанским, разочарованно вздохнула и поплыла к своей любимой колонне, опершись о неё плечом. Последующие несколько минут я провела в попытках отыскать в душе хотя бы малейший намёк на чувство вины. В конце концов, я спекулировала на трагедии, которая в действительности оставила внутри меня целую россыпь шрамов. Но сейчас я поступала так же, как когда-то Розалинда — после смерти отца она только и делала, что выдавливала слёзы и пыталась вызвать жалость к нашей семье в своих алчных целях. Пусть увидит, как это выглядит со стороны. К тому же, в моей попытке отвадить ухажёров это вполне действенный способ — мужчины, особенно такие эгоисты, как Эйдан, впадают в панику, когда кто-то кроме них начинает говорить о своих проблемах. Потрясающе. Убила двух зайцев одним выстрелом.

Тогда что же делать с акулами? Тем более, когда одна из них уже направляется ко мне.

Я неодобрительно сжала губы, когда в двух шагах от меня остановился мужчина в чёрном костюме-тройке, слишком простом, чтобы заслужить приглашение в наше поместье. Незнакомец — а я нисколько не сомневалась, что прежде мы не встречались — был высок и широкоплеч, свои русые волосы он аккуратно уложил гелем, а глаза… странно, этот цвет напоминал мне что-то далёкое и холодное… может быть, Северное море… Или нет, скорее, озерную гладь за толстым слоем январского льда. Их обрамляли густые длинные ресницы. Остальное — за исключением ровного контура губ, широкого подбородка и едва заметной щетины — было скрыто простой чёрной маской. В его руках покоилось два бокала с шампанским, и я сглотнула жажду, оторвавшись от колонны.

— Мы с вами уже встречались? — я изогнула бровь, ничуть не смущенная его прямым взглядом.

В голове тем временем уже рождалась тактика дальнейшего поведения. Жаловаться о нелёгкой судьбе мне наскучило после первой же попытки, и что-то подсказывает, он будет молча слушать и коротко кивать на каждый мой вымученный всхлип.

Незнакомец покачал головой и протянул мне бокал, который я приняла с благодарной улыбкой и горящим предвкушением взглядом.

— Вы не особенно разговорчивы, верно?

Разумеется, он не ответил. Я сделала глоток, поморщившись от неожиданной сладости напитка. Продолжая свои исследования, я выпила ещё, осушив бокал почти наполовину. Любопытно. Вкус слегка отличался от предыдущего. И когда это Розалинда успела пополнить запасы нашего погреба?

Мужчина в неприметном костюме протянул мне ладонь, в немом жесте приглашая на танец. Я сфокусировала взгляд на его идеальных, как по мне, пальцах. Шампанское, вероятно, ударило в виски, и мир на секунду замер, но всего на секунду, после чего на меня вновь обрушился оглушительный гвалт неизвестного празднества. Улыбнувшись ему, я кивнула и приняла его руку. Он поставил на высокий столик наши бокалы и увлёк меня в танец — в этот раз уверенный, а может, всё дело было в его сильных руках с красивыми длинными пальцами. Рассеянный взгляд застыл на чёрном галстуке моего партнёра. Его пальцы касались моих рёбер под тонким шелком платья, и я затаила дыхание, втянув носом ненавязчивый запах табака, и лишь спустя недолгую паузу заговорила:

— Должно быть, вам интересно услышать историю моего наряда…

Я несколько раз заморгала и подняла голову, едва не стукнувшись носом о его подбородок. Он ухмыльнулся — изгиб его губ показался мне соблазнительным. Голова вдруг отяжелела, и я опустила взгляд, сглотнув. Да что со мной такое? Сколько я выпила сегодня? Два бокала, три?