Марсельская сказка

— Я не собираюсь тебя ждать, — отрезал Реми.

— Тебя этому где-то учили? — оскорбившись, я сощурилась и вздёрнула подбородок. — Я имею в виду твою грубость. Это совершенно бестактно с твоей стороны. Я могу объясниться.

— У тебя четыре минуты, — и взгляд, вспыхнувший с трудом сдерживаемой злобой вдруг заставил меня нервно сглотнуть и, попятившись назад, скрыться за дверью.

Инстинкт самосохранения подсказал мне не нарываться. Ещё успею ему напомнить о том, какая он сволочь, а пока нужно хотя бы умыться.

Ночь выдалась безумной. Кажется, я устроила целое представление в баре. Склонившись над умывальником и сполоснув лицо, я с облегчением заметила набор одноразовых зубных щёток и тюбик с пастой. Замечательно. О чём я им говорила? Я выдавила немного пасты на щётку и поморщилась. Боже, а если я раскрыла своё имя? Если среди них были бестирийцы? Тогда у Реми есть основания злиться. Он ведь и без этой выходки был невыносимым мерзавцем, что же меня ждёт теперь? Закончив со всеми процедурами, я замерла перед зеркалом и уставилась на своё отражение. Под глазами — глубокие тени. На щеке — след от подушки. Губы искусаны, волосы спутаны… великолепное зрелище. Ещё несколько дней назад я смотрела в зеркало на привлекательную, изящную, способную всем вскружить голову девушку, а теперь я — её жалкая тень. Изношенная, обессиленная, слабая… слезы защипали в глазах, но я крепко стиснула зубы и прислушалась к треску лампочки. Никаких лишних мыслей. Душа на замок.

— Ещё секунда, и я ухожу без тебя! — прогремел вдруг за дверью суровый голос Реми.

Я вздохнула, пригладила волосы и вышла из ванной, упорно пытаясь наладить с ним зрительный контакт. Но Реми и не думал смотреть в мою сторону. Он нагнулся, поднял с пола сумку и направился к двери, когда та вдруг затряслась от неистовых ударов.

Голос, раздавшийся в коридоре, показался мне знакомым.

Глава 14. Странники у моря

«Что же я наделала?»

Первый и единственный вопрос прервался оглушающим ударом и слетевшей с петель дверью. В номер ворвались люди, а дальше — щелк! — и события замелькали перед глазами, как кадры из кинофильма, сменяя друг друга быстро и неразборчиво. Я двинулась к стене, уставившись широко распахнутыми глазами на фигуры по меньшей мере троих мужчин. Вероятно, решив, что я не представляю угрозы, все они набросились на Реми, но пока лишь в попытке его скрутить. Всё заволокло туманом, горло туго сдавил страх, я не отдавала отчёта своим действиям — мной управлял инстинкт. Я шагнула в сторону и оказалась зажата в маленьком пространстве между стеной и кроватью, когда небольшой мерцающий предмет привлек моё внимание. Руки сами потянулись к нему, но в этот момент передо мной будто из ниоткуда материализовалась огромная тёмная тень, и я подняла глаза, узнавая перед собой перекошенное лицо человека, которого я оставила умирать в водонапорной башне. Сердце галопом пустилось в груди, в ногах разлилась слабость. Левша подлетел ко мне, схватил меня за шею и поднял над землёй.

— Ты даже и представить себе не можешь, что я сделаю с тобой, тварь, — прошипел он мне в лицо, обдавая кожу несвежим дыханием, и в такой жуткой близи я вдруг заметила выглядывающий из нагрудного кармана уголок газеты. — Твоя маленькая выходка с моим братцем и рядом не будет стоять с моей местью. Ты думала, я тебя не найду? Наивная идиотка…

В глазах потемнело — воздух заканчивался. Я сжала руки вокруг его запястий, впилась в грубые кисти ногтями, тщетно пытаясь вырваться, и пусть осознание того, что это не Левша, а его брат-близнец, и настигло меня, от этого легче не стало. Страх меня парализовал, а отчаянное желание жить, все эти дни служившее моим автопилотом, уменьшилось до микроскопических размеров, лицом к лицу встретившись с неизбежным, с тем, от чего я так яростно и так доверчиво спасалась. Последний гвоздь в гроб моего непринятия забил взгляд Правши — горящий неистовством, поистине адским пламенем, и сам его обладатель был точно демон, вырвавшийся из самых глубин Ада, чтобы полакомиться чужой плотью. Насколько далеко может зайти человек в своей жажде отмщения? Я широко распахнула глаза и попыталась вздохнуть — если в этом мире есть что-то дальше смерти.

Это было чем-то вроде смирения. Некрасивая смерть, незапланированная, может быть, даже безобразная и уж точно неизящная, но она смотрела на меня своими безумными глазами, и я никуда не могла от неё убежать.