Марш Кригсмарине

— "Мы с тобой славная пара, Пьер!" — с невидимой в предрассветных сумерках улыбкой, отвечала, Грета — "Если я немецкая курица, то ты настоящий гальский петух. Правда ты такой жилистый, что и на суп не годишься. Чего нам с тобой боятся? Нашего сыночка господь давно прибрал, да и нам пора к нему на небо. Годом позже, годом раньше. Давай сделаем богоугодное дело. В конце концов, этот ребёнок, о котором просит мсье офицер, одной нации с девой Марией, чтобы там не говорили. Может нам и зачтётся".

Обходчик, горестно вздохнув, опустил молоток с длинным черенком на насыпь рядом с едва тлеющим фонарём и махнул тяжёлой ладонью в сторону нашего состава. — "Пошли" — едва слышно пробормотал он.

Через полчаса старая Грета скрылась с сонной девочкой на руках в домике обходчика, а я вернулся к себе в купе, где меня поджидал мрачный и решительный Шульц. Тим переоделся в чёрную униформу подводника кригсмарине с командирскими нашивками капитан-лейтенанта цур зее. На шее у него красовался рыцарский железный крест, а на боку висел офицерский кортик в позолоченных ножнах

— "Отто!" — взволнованно начал Тим — "Я не могу так это оставить! Не могу и баста! После того, как этот зверь на моих глазах застрелил ребёнка, я должен что-то сделать или же я не смогу жить дальше! Война есть война. Нас убивают, и мы убиваем, топим вражеские суда и корабли. Но это другое. Это бессмысленная запредельная жестокость. Эти охранники эсэсовцы! Они такие же немцы, как и мы с тобой, но они не люди, Отто. Они даже не звери. Бессмысленные тупые детоубийцы! Ты слышал? Этот тёзка гросс-адмирала убеждён, что верно служит Германии, делает грязную, но необходимую работу. В его уродливую голову даже не приходит, что, такие маньяки как он, губят её! Я должен спасти этих детей, запертых в скотском вагоне!" — Шульц резко нахлобучил примятую командирскую фуражку на перебинтованную голову, и его лицо совершенно перекосилось от боли. Я понял, что Тима мне не остановить. Да и не хотел я его останавливать, прекрасно понимая чувства своего бывшего старпома. Попросив его подождать, я отправился в купе фон Рея и вкратце изложил старику создавшуюся ситуацию.

— "Я собираюсь присоединиться к капитан-лейтенанту Шульцу, господин капитан зур зее. Это моё окончательное решение" — заявил я, обращаясь к Клаусу фон Рею.

— " Как же вы господа мои благородные собираетесь спасать этих несчастных? Атакуете с кортиками наперевес взвод вооружённой до зубов охраны? А что потом, куда вы денете спасённых? Повезёте с собой? В Берлин? В рейхсканцелярию? На приём к рейхсфюреру СС Гиммлеру?"

— осведомился фон Рей, бросив на меня из-под кустистых седых бровей сердитый взгляд.

— "Послушайте, Клаус!" — перешёл я на правах старого товарища на более доверительный тон — "После того, что произошло на наших глазах, мы с Шульцом не можем не попытаться предпринять хоть что-нибудь. Простите за пафос, но если для вас слово честь не пустой звук, а я знаю, что это так, то вы не можете не понять нас. Если на то пошло, то как германский офицер и человек чести я не имею выбора.

Теперь к делу. Кое-какой план у меня всё же есть. Недалеко от домика обходчика, возле станции я заметил старенький грузовичок. Он совершенно ветхий и раздолбанный, причём до такой степени, что ни один интендант не соблазнился конфисковать его для военных нужд. Тем не менее, он на ходу. Я видел, как он подъехал и как с него сгружали дрова на заднем дворе станции. По моим сведениям в том вагоне, откуда убежала наша малышка, не более десятка детей. В случае удачи мы можем переправить их в женский монастырь Пресвятой Катерины. Он всего в получасе езды отсюда. При монастыре есть большой детский приют и наши смогут затеряться среди других детей. Я не думаю, что эсэсманы сунутся туда с обыском. В их же интересах будет не светится и не устраивать публичные скандалы, а замять это дело по-тихому.

Если действовать быстро и решительно, то охрана не успеет среагировать эффективно. К тому же я учёл психологический фактор. Его подсказал мне Шульц, облачившись в полную форму морского офицера со всеми регалиями. Немецким солдатам, увлечённым газетно-журнальной морской романтикой и военной кинохроникой о рыцарях океана, будет крайне затруднительно открыть огонь по героям-подводникам из кригсмарине, к тому же увешанных рыцарскими крестами и наградными знаками!"

Фон Рей смерил меня с ног до головы пристальным взглядом — "Ну что же? Я вижу вас с Шульцом мне не остановить" — пожевав губами, заметил он — "В таком случае придётся возглавить сие безумное мероприятие!"

Подал голос Прус, всё это время лежавший на верхней полке купе.

— "А что, и я, пожалуй, присоединюсь к вашей сумасшедшей компании. На маленьких замученных идише киндер[59] мне категорически наплевать, но вот скуку развеять не помешает. Набить пару, тройку раскормленных рожь этим тыловым героям лагерных будней. Вот это было бы славно".