Марш Обреченных. Финал

И вот тот день, когда мы оказались на жалком хребте, косточке от Драконьего Позвонка, за ним действительно полностью открытая степь. Открытая низина в полкилометра расстоянием, а в самом центре Башня, за реликтовым возвышением загнутый горный аппендикс — это хвост Драконьего Позвонка. Место, где обрывается и заканчивается хребетный край. Концовка нашего безумного марша. Слева и справа высятся жиденькие расщелины сланцевых нагромождений. Последний рывок и мы у цели. Я вгляделся в башню. Одни, единственные внизу створки ворот, трудно определить для кого предназначенные. Выложенный пьедестал входа и — все. Выше к небесам — сплошной серебристо-бронзовый монолит и под тучами горящее кровью окно-амбразура. Вот и все гостеприимство. Рассчитывать явно лишь на эти воротца и более не на что. Мы сгруппировались за камнями и, собравшись с духом, той же вереницей скользнули к сладкому кренделю.

Подул настырный ветер, я мог поклясться, что секундой раньше его и в помине не было. Плевать! Ворота маячат сладко и приветливо. И мы ускоряем шаг, чуть не срываемся на бег.

— Конек, ты чего?

Я с замиранием оборачиваюсь, затормозил и Кручень, затем Рейван.

Толстячок, моргая, пялился на расщелину слева от нас.

— Ч-чего?..

— Да привиделось, — буркнул арестант.

Мы уже снова спешили вперед, когда Желудь на ходу замотал головой, приостановился и зашептал колдовское плетение. И тогда я окончательно уверился, как на нас лавиной надвигалась большущая проблема, перерастающая в опасность…

— А-а-а-а! — завизжал сзади Бородавка и я, не сдержавшись, выхватил из ножен меч, левая рука потянулась к серебряным ножам.

— Не стойте! Бегите! — Сурок догнал обомлевшего на месте Бородавку, но тоже вдруг застыл, когда проследил за перепуганным взором бывшего узника. И мне ничего лучшего не пришло на ум, как поступить также…

На гребне шестиметрового хребта, плосковатого в вершине, застыла вздыбленная яростью тварь. Шакал! Морда оскаленная и опущенная вниз, глазища горят адским огнем. Тварюга скалилась, затем в миг задрала головешку и пронзительно, по-собачьи завыла. Посылая сигнал по Драконьему Позвонку и степи. У меня душа ушла в пятки. А кто-то из нас стопроцентно успел, даже обгадится.

Желудь, рыкнув, размахнулся и пульнул в зверюгу яркой молнией, нечисть слетела с гребня, но удар успел полоснуть ее по шерсти, оставив дымящую проплешину.

— Бегом! Бего-ом! — сумасшедше заорал Рейван, переходя на быстрый бег.

Не помня себя, мы рванули за ними следом.

Подвывающий вой летел нам вдогонку.

Защекотало по затылку ледяным морозцем, сквозняк закрутился смерчем, и окружающий пейзаж смазался туманной дымкой. Блеклой рябью. Колдовство?! Магия?! Я почувствовал чуждую мне волшбу. Со всех хребтовых вершин закатился лающий всхлип. Шаманы! Нас окружили в кольцо!

А башня приближалась…

Створки ворот надвигались финишным флажком, я задыхался, а бестии в округе бесновались и завинчивали смертоносные вихри…

— Колю… колючи-и… — на ходу ревел Рейван.

Я его понял и пропустил крик мимо ушей.

— Бород-д… Боро… Боро-о-о… — Сурок мычал позади.

Я через страх на ходу оглянулся и поразился: Конек догонял меня, — ох же, как скотина, хотел жить! А Бородавка наоборот отставал от бегущего впереди него и за Коньком Сурка.

Первым влетел на пьедестал Рыжик, с маху протаранил створку и, с криком приотворив ее, исчез внутри Одноглазой Башни. Наверное, никто из нас не ожидал такого, вот так просто оказаться внутри цитадели. Следом за Рыжиком: Борнас и Рейван, Кручень…

Душащий легкие и сердце мороз волной несся на отставших и мне перед ликом смерти, наконец, дошло, что же кричал Рейван: "колючие"… "колючие"… "Колючие" морозы! — вот о чем он нас пытался предупредить!

Живое становилось льдом — замерзая навеки!

Я припустил сильнее, мне в спину уже дышал Конек. Прыткий Конек!

Сурок визжал от ужаса и страха.

До сознания докатился полувопль Бородавки и дребезг осколков льда…

Волосы на затылке моем стали дыбом, я представил, какая участь ждет нас. Мы с Коньком влетели в Башню одновременно. Глубокий мрак, я оступился на лету о чье-то тело, услыхал громкий вопль, с размаху полетел кувырком по полированному, гладкому граниту. Вдохнул застоявшего за многие века воздуха и пузом прокатился к противоположной стенке, разминаясь по пути с выбитой из камня кольцевой лестницей. С маху въехал в хрупкие и рассыпающиеся подо мной предметы… Жадно глотая воздух и кашляя успокоился. Мышцы гудели. Мне трудно пошевелиться. Я парализовано лежал без движения. Так продолжалось до тех пор, пока тусклый свет Борнаса не навис надо мной.

— Живы?

— Вроде бы…

Я мигом вскрикнул и шарахнулся.

На моей груди и возле меня — кости. Лучевая, берцовая, часть позвоночника и реберные… Аллон пресвятой, похоже, человеческие кости?!

Борнас распалил пламя посильней и нагнулся.

Мы вместе с ним одновременно разглядели оскаленный череп, пустые глазницы.

О Аллон, совсем нечеловеческий!..

Эльфийский!

* * *