Маршал Италии Мессе: война на Русском фронте 1941-1942

Говоря о трагической роли генерала Мессе в событиях более чем семидесятипятилетней давности, следует понять и прочувствовать ту обстановку, в которой он оказался, приняв под свое командование Итальянский экспедиционный корпус. Уже немолодой человек, 58-ми лет от роду, он оказался добровольно-принудительным порядком в далекой стране. Здесь, в южных степях Украины – а это ещё далеко не Сибирь! – оторванный от плодов цивилизации, он вдруг начинает осознавать враждебность всего того, что его окружает. И как опытный боец, прошедший не одну войну, начинает сопротивляться этому окружению.

И враждебное окружение, и сопротивление этому окружению для генерала Мессе складывается многовекторным. Здесь и непонимание со стороны непосредственного руководства – Рима. Здесь и противостояние с союзниками, которые недооценивают, унижают и не стараются хоть как-то помочь итальянским войскам в совместной борьбе. Здесь и столкновение с настоящим противником, воюющим на своей территории за свою свободу и независимость. Воюющим отважно, жестоко, не щадя пришедшего на его землю врага. Враждебными представляются Мессе бескрайние пространства и время, которые поглотили, разложили физически и морально его бодрые в начале похода войска. И наконец, внутренняя борьба не дает покоя генералу Мессе. Чувство долга, тщеславие, ответственность за выполнение приказа, за судьбы доверенных ему людей – всё это заставляет его по-новому переосмысливать характер развязанной мировой войны, участие в ней родной Италии и свою роль в происходящих событиях.

Мессе и Рим

Взаимоотношения Рима и Итальянского экспедиционного корпуса, а, следовательно, и Мессе были выстроены по вертикали и включали в себя две составляющие: слепое преклонение перед авторитетом власти и скрытое и явное сопротивление ей. На разных этапах похода на Восток это проявлялось по-разному. Вот что пишет по этому поводу сам Мессе: «Гитлер пригласил Главу итальянского правительства посетить русский фронт в августе 1941 года. Муссолини решил вылететь на фронт, когда наш Экспедиционный корпус начнет боевые действия. Итальянские войска двигались к Днепру, и Дуче решил не упускать такой момент, чтобы придать своему визиту напутственный характер и поднять дух армии перед предстоящими крупными сражениями.

Я получил директиву от немецкого командования, в которой говорилось о необходимости организовать это мероприятие с максимальной выразительностью, всячески содействовать программе пребывания и организовать парадный марш колонны.

Все это было некстати и вызывало определенное раздражение, так как экспедиционный корпус сосредоточивал свои силы, а части дивизий „Пасубио“ и „Челере“ находились уже в пути, в район предназначения на линии фронта.

А. Гитлер и Б. Муссолини в гарнизонном клубе оккупированной Брестской крепости. В составе немецкой делегации на снимке присутствуют: начальник штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, начальник оперативного управления Верховного главнокомандования вооруженными силами Альфред Йодль; командующий 4-й армией генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге, командующий 2-м воздушным флотом люфтваффе генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг и другие. Итальянский генерал в левой части фотографии – начальник генерального штаба Италии Уго Каваллеро. Крайний справа – адъютант Гитлера от люфтваффе Николаус фон Белов.

Пришлось пойти на компромисс и создать одно соединение из пехотного батальона, который пришлось сделать моторизованным, группы артиллерии из дивизии „Торино“, противотанкового батальона, 63-го легиона чернорубашечников на автомашинах, роты берсальеров мотоциклистов и саперной части. Командующим этим парадным расчетом был назначен генерал Де Каролис, заместитель командира дивизии „Торино“. Само мероприятие прошло 28 августа у перекрестка в Ладышинке в 18 километрах южнее Умани, где присутствовали оба руководителя. Они прибыли в 8 часов на мощном вездеходе в сопровождении Кейтеля, Каваллеро, посла Альфиери и фон Рундштедта. Муссолини представил меня Гитлеру и, повернувшись ко мне, сказал: „Я, конечно, уверен, что Фюрер заслуженно возлагает надежды на итальянские войска!“