Маршал Конев

Грянули сразу два выстрела, и Паршин отчётливо увидел, что из клуба дыма, пыли и грязи выполз лишь один танк. Второй остановился и задымил. Артиллеристы сделали ещё выстрел по двигающемуся танку, но тот успел нырнуть в кустарник, где стоял расчёт Баскакова. Николай от ужаса прикрыл глаза, сердце его сжалось от боли. Но предаваться отчаянию не было времени. Оставшиеся три танка, утюжившие до этого занятые ротой Кузовлева окопы, повернули в сторону артиллеристов.

— Огонь!

С первых выстрелов подбить ни один из танков не удалось. Два снаряда срикошетили, ударившись о лобовую броню, третий, судя по всему, прошёл мимо цели. Танки, приостановившись, выстрелили почти одновременно. Паршин вовремя пригнулся, уклонившись от просвистевших осколков. Поднявшись, он увидел, что оба орудия целы, но около одного не видно людей. Всмотревшись, он заметил в кустах сгорбленные фигуры.

— Тяжело ранен Белов! — раздался голос связиста.

«В самую трудную минуту, — подумал Паршин. — Сколько раз выручал он батарею! Лучший наводчик. Кем его заменишь?» Но расчёт уже докладывал — орудие к бою готово.

«Кто же встал у панорамы? Кажется, замковый Шатилов? Да, он...»

— Огонь!

И опять вражеские танки ускользнули от возмездия.

— Огонь!

Наконец-то ещё одна стальная громадина запылала! Теперь на батарею шли только два танка. Правда, был ещё третий, тот, что подмял орудие Баскакова. Его тоже нельзя сбрасывать со счетов. Того и гляди — зайдёт с тыла. Тогда совсем будет худо. Рассуждая так, Паршин машинально оглянулся назад, на зелёные поросли, прикрывавшие огневую позицию. Кусты вдруг шевельнулись, и сердце его снова дрогнуло: «Неужели танк?» Но из зарослей вышел сгорбленный, тяжело ступавший человек. Паршин не сразу узнал его:

— Нечаев?!

Да, это шёл сержант Нечаев. Вид у него был страшен. Перепачканное кровью лицо. Вся одежда в глине. Нагнувшись, он бережно положил на землю раненого Баскакова, которого вынес на спине.

— Больше никого не осталось, — вымолвил Нечаев. Лицо Паршина перекосилось от боли. Вышел из строя отличный расчёт. Погиб наводчик Белов. Погиб ещё кто-то... А бой только начинается.

— Раненого — в укрытие, сам — к панораме! — крикнул Паршин, обращаясь к сержанту Нечаеву.

Уложив раненого в укрытии, сержант бросился к орудию.

Танки теперь не решались идти на артиллеристов в лоб: орудия были поставлены так, что, какое бы из них немцы не избрали своей целью, они неизменно подставляли свои бока под прямые выстрелы. Это тоже заранее продумал Паршин.

Вот танки стали круто забирать влево, намереваясь обойти артиллеристов с тыла. Гитлеровцы, наверное, поняли замысел третьего своего танка, который петлял где-то в зарослях. Паршин прислушался, надеясь по шуму мотора и лязгу гусениц определить место его нахождения. Он вдруг услышал нарастающий гул, не предвещавший ничего хорошего, и, немедленно реагируя на него, подал команду:

— Приготовиться к отражению танков с тыла!

Ив этот критический момент из зарослей на большой скорости выскочил наш батарейный тягач и, лихо развернувшись, резко затормозил. Из кузова выпрыгнули артиллеристы, сноровисто отцепили орудие и стали устанавливать его на огневую позицию. Рядом разворачивался второй тягач с таким же орудием. Паршин с радостью опустился на землю, обхватив руками гудевшую от чрезмерного напряжения и усталости голову: «Подмога подоспела... Ну, держись, фашист!»

Сверху, из-за облаков, тоже нарастал гул. И вот над полем боя пронеслись краснозвёздные штурмовики.

Наступление набирало темпы.

12

В штабе группы армий «Северная Украина» лихорадочно занимались поисками хоть каких-нибудь резервов, чтобы остановить русские армии, прогрызавшие созданную Немецкими войсками глубокоэшелонированную оборону. Недавно назначенный командующим группой генерал Й. Гарпе (вместо генерал-фельдмаршала Моделя) благодарил Бога за то, что удалось сохранить в неприкосновенности две танковые дивизии, которые он бросил теперь в бой. Судьба давала ему в руки ещё один шанс проявить себя, отличиться в битве с русскими, доказать свою преданность фюреру. Его радовало, что хотя под Равой-Русской советским армиям и удалось прорвать немецкую оборону, которая, по его мнению, на том направлении не была особенно сильной, но здесь, на дальних подступах к Львову, застопорилось продвижение советских войск. В то время как его северный сосед, командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Модель, отступает, сдавая один за другим захваченные ещё три года назад и уже обжитые города, он, Гарпе, не только устоит, но и победит наглого противника.

Его особенно радовало сообщение о том, что на правом фланге, куда он нацелил две резервные танковые дивизии, русские не только остановлены, но потеснены с занятых позиций. Генерал посчитал это первой ласточкой своего военного счастья, будущей нелёгкой победы. Гарпе вызвал начальника штаба группы и нетерпеливо спросил:

— Какие донесения с правого фланга? Не появились ли там русские танки? Этого я больше всего опасаюсь.

— По поступающим донесениям, у русских там очень мало танков. Это и обеспечило успех нашего контрудара.