Маршал Шапошников

Ответ. Нам был отдан приказ об эвакуации от командования группы армий, и мы уже начали двигаться на восток, но тут же получили приказ противоположного характера — развернуться и отстоять Киев любой ценой.

Исполнение этого второго приказа и привело к уничтожению Киевской группы армий. Больше этой ошибки неприятель не повторял никогда. А вот нам пришлось в дальнейшем столкнуться с печальными последствиями подобного вмешательства на высоком уровне».

Генерал М.И. Потапов прямо говорил, что первоначальный приказ о выводе войск был отменён. Айзен Тайчо в работе «Киевский «котёл». Троцкистский след» из этого делает вывод, что командующий ЮЗФ Кирпонос убедил Ставку в возможности сохранения Киева и отсутствии необходимости отвода войск[192].

* * *

После окружения войск Юго-Западного фронта, генерал Кирпонос принял решение пробиваться на восток. Однако окружённая группировка вскоре была расчленена на шесть частей. Окружённые соединения сопротивлялись до последней возможности. О массовой сдачи в плен речи не было. Но от попыток силового прорыва пришлось перейти к тактике просачивания через фронт небольшими частями.

И.Х. Баграмян приводит рассказ полковника Захватаева о такой попытке прорыва. Прибыв в штаб 21‐й армии, он лично передал приказ командования фронта генерал-лейтенанту В.И. Кузнецову. Переправившись через реку Удай, армия пробивалась на восток между Ромнами и Лохвицей. Кузнецов вместе со штабом армии следовал в конном строю.

«…Рано утром 18 сентября колонна управления армии во главе с генералами Кузнецовым, Горловым и дивизионным комиссаром Колониным под прикрытием стрелковых подразделений преодолела ожесточённое сопротивление мотопехоты одной из танковых дивизий Гудериана и, форсировав реку, устремилась на Озеряны. Днём в районе Белоцерковцев, у глубоких балок, враг снова преградил путь, поэтому пришлось организовать круговую оборону. С наступлением темноты командующий армией повёл подразделения на прорыв. Осветительные ракеты превратили ночь в день. Враг открыл ураганный огонь из пулемётов, миномётов и орудий, но и на этот раз удалось прорваться».

Захватаев в этом бою был сброшен с коня взрывом мины. Придя в сознание, он увидел, что лежит среди трупов. «Слышно было, как по полю двигались немецкие солдаты. Изредка раздавались автоматные очереди и людские вскрики: фашисты добивали раненых. Захватаева приняли за мёртвого, и это спасло его. Когда гитлеровцы ушли, Захватаев, собрав остаток сил, заковылял на восток. Вскоре он встретил командира зенитного дивизиона старшего лейтенанта Чаева и одного красноармейца из эскадрона охраны штаба армии». После долгих мытарств они пробились к своим.

Генерал-лейтенант В.И. Кузнецов всё же сумел вывести часть своих войск из вражеского кольца. Ему помог 2‐й кавалерийский корпус генерала П.А. Белова.

Достойно удивления, что эта случайная совместная группа кавалеристов и танкистов атаковала Ромны, где находился штаб Гудериана, и заставила его бежать вместе со штабом в Конотоп.

И.Х. Баграмян, продолжая рассказ о судьбе бойцов Юго-Западного фронта, писал: «…Трудные испытания пережили бойцы и командиры 37 армии, непосредственно оборонявшей Киев. Горько было оставлять город, за который, не щадя жизни, сражались больше двух месяцев.

Защитников Киева не в чем было упрекнуть. Они выполнили свой долг. Киев оставался непокорённым. Враг так и не смог взять его в открытом бою. Только в силу неблагоприятно сложившейся для войск Юго-Западного фронта обстановки по приказу Ставки наши воины покидали дорогой им город и твёрдо знали, что обязательно вернутся. Киев был и будет советским!»

Саперы 37‐й армии и 4‐й дивизии НКВД уничтожили мосты через Днепр.

К концу сентября, когда немцы уже считали 37‐ю армию уничтоженной, отдельные группы пробились к своим через линию фронта, или ушли в окрестные леса, составив впоследствии ядро партизанских отрядов.

* * *

Военный совет и штаб фронта начали путь на восток в ночь на 18 сентября. Преодолев реку Удай, штабная колонна направилась к населенному пункту Чернуха. Продвигались под бомбежками и артиллерийским обстрелом.

«…В одной из хат Кирпонос собрал руководящий состав, оказавшийся в Городище. Генерал Тупиков доложил обстановку. Враг обступает со всех сторон… После этой неутешительной информации воцарилось молчание. Его прервал генерал Кирпонос: «Ясно одно: нужно прорываться».

Решено было создать три боевые группы: головную, которая должна была расчищать дорогу колонне штаба фронта, и две на флангах. Головной группой должен был командовать генерал М.И. Потапов. Баграмяну поручили взять под свою команду роту НКВД с задачей прикрывать всю нашу колонну от противника с тыла.