Маршалы Наполеона

Сам Даву был доволен результатом, достигнутым неустанной почти двухлетней муштровкой в Брюггском лагере и во время начавшегося похода. В донесении военному министру от 4 вандемьера XIV года (26 сентября 1805 г.) он сообщал следующее: «Войска прибывают в превосходном расположении духа, и лучшее тому доказательство — наличие малого числа дезертиров; они совсем не так утомлены (маршем), как ожидалось»^{302}.

После капитуляции Дунайской армии генерала Мака под Ульмом (17 октября 1805 г.) корпуса Бернадота, Мармона, Сульта, Даву, Нея и Ланна устремились к Вене. Во время этого форсированного марша 3-му корпусу Даву пришлось выдержать упорный бой с неприятелем близ Мариенцелля (8 ноября 1805 г.), в результате которого победу одержали французы^{303}.

Не задерживаясь в Вене, занятой Великой армией 13 ноября, Наполеон со своими основными силами идет следом за отступающими русско-австрийскими войсками по направлению к Брюнну. «Вынужденный разбросать свои войска с целью обеспечения тыла и необходимости оккупации захваченной территории, Наполеон… сумел сосредоточить к 20 ноября 1805 г. в районе крепости Брюнн только 50 000 чел., имея против себя в Ольмюце 86 000 Кутузова»^{304}. Мгновенно оценив опасность сложившейся ситуации, император принял меры «к сосредоточению остальных войск… для создания превосходства в силах над русско-австрийской армией Кутузова»^{305}.

Противники встретились у деревни Аустерлиц, чуть юго-восточнее Брюнна. Невзирая на раскисшие от беспрестанных дождей дороги, пройдя 80 миль всего лишь за 50 часов, войска 3-го корпуса присоединились к основным силам Великой армии в самый канун сражения 2 декабря, вошедшего в историю под названием «Битвы трех императоров»[116]. Как выразился известный французский историк Жан Тюлар, это была «самая блестящая из наполеоновских побед и самая ясная по замыслу. План Наполеона был предельно прост: оставив за русско-австрийской армией Праценские высоты и сосредоточив перед ними свои дивизии (Сульт в центре, Даву на правом фланге, Ланн и Мюрат — на левом), внушить неприятелю мысль обойти их с правого, намеренно ослабленного Наполеоном фланга. Чтобы осуществить этот план, генеральному штабу противника надо было укрепить свой левый фланг, оголив при этом центр Праценских высот. Как только неприятель совершит эту ошибку, Наполеон штурмом возьмет высоты, вклинится в центр поредевших русско-австрийских войск, расчленит их и сомнет слабейший из флангов»^{306}.

В начавшемся в семь часов утра генеральном сражении на долю 3-го корпуса Даву выпала непростая и очень ответственная роль. Он должен был выдержать главный удар противника, но вместе с тем сделать так, чтобы тот не отказался от осуществления своего самоубийственного плана.

После упорного двухчасового боя русским войскам, действовавшим против французского правого фланга, удалось потеснить части 3-го корпуса. «Даву вынужден был несколько отойти, но зато он приковал к себе 42 000 чел. Буксгевдена[117], что в огромной степени способствовало выполнению Наполеоном задуманного маневра»^{307}.

Особенно яростно французские и русские войска сражались за населенный пункт Сокольниц, находившийся примерно в центре расположения корпуса Даву. К 11 часам утра колонна русских войск под командованием генерала Ланжерона захватила Сокольниц. О том, что произошло дальше, сам Даву в донесении военному министру от 2 декабря сообщает следующее: «…Неприятель, совершавший маневр с целью окружения моих войск, выступил с артиллерией из Сокольниц, который я тотчас же атаковал силами… построенных эшелонами[118]… пяти полков. Эта деревня переходила из рук в руки несколько раз, и противник в конце концов бросил там от 12 до 15 пушек…Большую часть дня мне пришлось сражаться как в центре моих позиций, так и на моих флангах с чрезвычайно сильными колоннами (противника). Все части маневрировали, сохраняя полнейшее хладнокровие, несмотря на жестокий огонь неприятеля, и многократно вступали в бой с врагом…»^{308}.

Захват Праценских высот французами послужил сигналом к мощному контрнаступлению всех частей Великой армии, участвовавших в сражении. Перед тем, как бросить полки своего корпуса в контратаку, вспоминал участник Аустерлицкого сражения капрал Жан-Пьер Блез, «маршал Даву, не сходивший с места, хотя неприятельские ядра начали серьезно нас тревожить, напомнил нам о деле при Мариенцелле»^{309}.

Александр I