Маршалы Наполеона

В составе Итальянской армии Бернадоту было поручено командовать 4-й дивизией, расположенной в Падуе. В нее, разумеется, вошли «господа» из Рейнской армии, которых он привел с собой в Италию. И вот что замечательно: подобно тому, как Бернадот не пользуется расположением командующего, его солдаты-«рейнцы» также чувствуют себя чужаками в рядах Итальянской армии. «Граждане» Итальянской армии встречают «в штыки» «господ» из Рейнской армии. Нередко между ними вспыхивают ссоры. Иногда дело доходит и до кровопролития. Разумеется, пока продолжается война, проливать кровь приходится прежде всего в боях с австрийцами.

В канун битвы при Тальяменто (16 марта 1797 г.) Бернадот обращается к гренадерам 4-й дивизии со следующими словами: «Солдаты! Всегда помните о том, что вы пришли из Самбро-Маасской армии и что на вас взирает Итальянская армия». Речи речами, но в тот момент личный пример командира — важнее всего, и Бернадот сполна использует шанс отличиться. Обнаружив брод в нижнем течении реки, Бернадот спешивается и ведет 6 тыс. своих гренадер в атаку. Адъютант Наполеона Антуан Лавалетт впоследствии вспоминал, как под ураганным огнем неприятеля с криками «Да здравствует Республика!» дивизия Бернадота форсировала Тальяменто, закрепившись на вражеском берегу реки^{25}. В руки Бернадота попадает 6 пушек и 500 пленных австрийцев, но, самое главное, именно его атака обеспечивает победу. Стоило французам обрести плацдарм на левом берегу реки, как сопротивление австрийцев было сломлено и они поспешно оставили свои позиции. Командующий вынужден признать этот очевидный факт, поздравить солдат Бернадота и, как он выражается, их «гасконского генерал-майора» с победой, отметив их доблесть.

Однако на смену битвам приходят будничные занятия: марши, привалы, осады крепостей, то, что не овеяно геройством и во все времена, как правило, обходится без подвигов. Вот тут-то у Бонапарта появляется масса возможностей «поставить» Бернадота на место. «Где бы ни проходила ваша дивизия, — раздраженно пишет командующий Жану Батисту, — слышны лишь жалобы на отсутствие у нее дисциплины»^{26}. Получив обидный нагоняй, Бернадот ищет новой возможности отличиться. 19 марта войска под его командованием берут штурмом крепость Градиска, потеряв при этом 500 человек. Однако вместо похвалы Бернадот вновь получает выговор от Бонапарта: ему не следовало терять людей понапрасну, штурмуя маленький городишко, чей гарнизон, не имея запасов продовольствия, и так скоро бы сдался французам…

В оставшиеся две с половиной недели Итальянской кампании Жан Батист уже не рвется в бой. «Уроки», данные ему командующим, не пропадают даром. Бернадот убеждается в том, что все его поступки, будь то даже удачный штурм вражеской крепости, вряд ли вызовут одобрение Бонапарта. А раз так, стоит ли игра свеч?

Правда, командующий, по крайней мере внешне, старается не выказывать своих истинных чувств в отношении Бернадота. При случае он демонстрирует даже нечто вроде признательности, назначив командира 4-й дивизии, после подписания Леобенских прелиминариев 18 апреля 1797 г., губернатором провинции Фриули. Генерал Дезе, побывавший в это время в Удине, где находился штаб дивизии Бернадота, оставил выразительный словесный портрет Жана Батиста. По его словам, он (Бернадот) был «полон огня, доблести, превосходного энтузиазма…», хотя, замечает Дезе, и «не пользовался популярностью, ибо поговаривали, что он сумасшедший»^{27}.

Когда в середине августа 1797 г. Бонапарт отправляет в Париж пять захваченных у австрийцев знамен, то именно Бернадоту он поручает доставить их в столицу. В письме к Директории командующий Итальянской армией лестно именует Жана Батиста «превосходным генералом, уже стяжавшим славу на берегах Рейна и… одним из тех командиров, которые в наибольшей степени содействовали славе Итальянской армии». В конце письма Бонапарт даже называет Бернадота «одним из выдающихся защитников Республики…».