Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики

У меня нет секретаря, и я не могу быстро отвечать на письма, за исключением действительно срочных вопросов. Время от времени я получаю от Вас вырезки из обзоров печати и благодарен Вам за Вашу заботу. Но я не могу на них быстро реагировать.

Я получил довольно много писем по поводу «Чужака», и они в большинстве своем совпадают с обзорами: читателям книга либо сильно нравится, либо сильно не нравится.

Мне также очень жаль, что болезнь и слишком плотный график (его еще больше уплотнил ураган Эстер, сожравший 24 часа) не позволили нам увидеться во время моего краткого визита в Филадельфию. И мне особенно жаль, что я, видимо, не смогу совершить более долгий визит этой зимой. Сейчас меня удерживают один взрослый и один детский роман, которые нужно закончить, прежде чем я смогу куда-то отправиться или заняться чем-то еще. Оба для «Putnam», разумеется, если «Putnam», как я надеюсь, в них заинтересован.

Счастливого Дня благодарения и всех благ.

Упомянутым взрослым романом была «Дорога славы» – чистый эксперимент на поле фэнтези для писателя. Разумеется, и в детском романе ничего традиционного a la «Scribner’s» Боб писать не собирался. Он вернулся к прежней революционной задумке – «Космической кадетке», «Девушке в небе», «Марсианке Подди».

Подкейн обновленная

Но изначальную идею романтического путешествия с приключениями он отверг. Вместо этого он обратил внимание на весьма актуальную в начале 60-х тему безнадзорных детей. «Latchkey kids» – «дети с ключами» – так называли детей вполне благополучных, но полностью занятых родителей, которые оставляли детям ключ и допоздна оставались на работе. Эти дети представляли собой ходячую психологическую проблему, и Хайнлайн не преминул вставить ее в роман, показав два крайних результата такого воспитания: законченного социопата Кларка, замкнутого в мире личных интересов, и наивную доверчивую Подкейн, полную жажды общения.

Теперь он назывался «Подкейн Фрайз, ее жизнь и ее время» – это название превращало обычную маленькую девочку «с сильными эмоциями и мыслями, которые, как кузнечик, постоянно перескакивают с предмета на предмет», в свидетеля эпохи, потому что фоном романа служили события накануне серьезного межпланетного кризиса.

И заканчиваться эта история должна была шекспировской драмой: в результате политического заговора Подкейн гибнет – причем по вине собственного брата.

14 января 1962 года роман был дописан – и шекспировская концовка никому не понравилась. Она не понравилась Джинни, она не понравилась Питеру Израэлю, сменившему Говарда Кади на посту главного редактора «Putnam», она не понравилась даже литературному агенту Хайнлайна.

Уговоры

8 марта 1962 года

Лертон Блассингейм – Роберту Э. Хайнлайну

Дорогой Боб!

Это действительно хорошая работа; Фрайз Подкейн мне понравилась вся – за исключением окончания. Она была таким милым ребенком, что теперь я ненавижу Вас за то, что Вы ее убили. Чувствую в этом руку Хайнлайна[38], скажите Джинни, чтобы остерегалась. В любом случае это хорошая история. В «Putnam» теперь новый редактор детской литературы, или, по крайней мере, они ищут кого-то на это место, но я не думаю, что нас задержат с контрактом. Если у Вас есть хорошая копия, отправьте им ее. Тогда я смогу использовать оригинал, чтобы попробовать продать права на журнальную публикацию, пока жду, что в «Putnam» утвердят решение по детскому редактору.