Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики

Ни полиции, ни знакомого лица. Ан нет! Вон тетушка Сингам.

Из всех гадалок, промышлявших на Веселой улице, тетушка Сингам была самой лучшей, потому что никогда не нагадывала ничего, кроме удачи. И если предсказания тетушки не сбывались, клиенты были на нее не в обиде: приветливый голос тетушки звучал очень уж убедительно. Ходили слухи, что она приумножила свое состояние, продавая информацию полиции, но Торби не верил этим сплетням, потому что им не верил отец. Тетушка наверняка была в курсе всех новостей, и Торби решил рискнуть. Если она и стучит в полицию, то сможет сказать лишь, что он жив и на свободе, а это они и так знали.

За углом справа от Торби находилось кабаре «Райский порт». Перед ним-то и расстелила свой коврик тетушка, дожидаясь конца представления, когда на улицу повалят клиенты.

Торби огляделся по сторонам и быстрым шагом прошел вдоль стены почти до самого кабаре.

– Тсс! Тетушка!

Гадалка испуганно оглянулась, потом лицо ее приняло равнодушное выражение. Не разжимая губ, но достаточно громко, чтобы он мог ее услышать, она проговорила:

– Беги, сынок! Прячься! Ты что, с ума сошел?

– Тетушка… куда они его упекли?

– Забейся в нору и закрой за собой вход! За твою голову назначена награда!

– Награда? Брось, тетушка, кто станет платить за меня награду? Скажи лучше, где они его держат. Ты знаешь?

– Не держат они его!

– «Не держат»? Как это?

– Ты что, не знаешь? Ох, бедный мальчик! Они его укоротили.

Торби был так потрясен, что потерял дар речи. Хотя Баслим не раз говорил с ним о своей смерти, Торби никогда не воспринимал его слова всерьез. Он даже представить себе не мог, что отец когда-нибудь умрет и покинет его.

Она говорила что-то еще, но Торби не слышал, и ей пришлось повторить:

– Ищейки! Сматывайся!

Торби посмотрел через плечо. В их сторону шли двое патрульных. Самое время удирать! Но с одной стороны была улица, с другой – глухая стена. И ни одной лазейки, кроме дверей в кабаре… Если он шмыгнет туда в том наряде, что на нем был, прислуга просто кликнет патруль.

Но другого выхода не было. Торби повернулся к полицейским спиной и вошел в узкое фойе кабаре. Там никого не оказалось. На сцене шло последнее действие, и даже зазывалы не было видно. Зато тут стояла стремянка, а на ней ящик с прозрачными буквами, которые вывешивались снаружи для оповещения об очередном представлении. Торби бросил на них взгляд, и тут его осенила идея, которая преисполнила бы сердце Баслима гордостью за своего питомца. Схватив ящик и стремянку, Торби вернулся на улицу.

Полицейские были уже близко, но Торби, не обращая на них внимания, приладил стремянку под небольшим освещенным навесом над входом и полез наверх, держась к патрульным спиной. Его тело было ярко освещено, но лицо и плечи скрылись в тени над верхней строчкой афиши. Одну за другой он принялся снимать буквы, из которых было составлено имя звезды нынешнего представления.

Двое полицейских подошли вплотную и остановились прямо под ним. Торби постарался унять охватившую его дрожь и продолжал трудиться с апатичной размеренностью наемного работника, выполняющего осточертевшую ему работу. Снизу послышался голос тетушки:

– Добрый вечер, сержант!

– Добрый вечер, тетушка. Чем сегодня дуришь головы клиентам?

– Вот еще, зачем мне это? Я вижу в будущем твоем прелестную юную деву, руки ее прекрасны, как птицы. Дай мне ладонь, может быть, я прочту там ее имя.

– А что скажет моя жена, не знаешь? Нет, сегодня мне не до болтовни, тетушка. – Сержант посмотрел на мальчика, меняющего над входом вывеску, и потер подбородок. – Мы ловим отродье старого Баслима. Ты его не видела?

Он еще раз поднял голову, наблюдая за возней наверху, и его зрачки слегка расширились.

– Я что, сижу тут и сплетни собираю, по-твоему?

– Мм… – Полицейский повернулся к напарнику. – Рой, пошарь-ка в заведении у Туза и не забудь про сортир. А я понаблюдаю за улицей.

– Есть, сержант!

Напарник ушел, и старший полицейский вновь повернулся к гадалке:

– Плохи дела, тетушка… Кто бы мог подумать, что старый Баслим, этот калека, станет шпионить против Саргона?

– И в самом деле, кто? – Она наклонилась вперед. – А правда, что он умер от страха прежде, чем его укоротили?

– У него был при себе яд. Старик, видно, заранее знал, что ему грозит. Из норы его вытащили почти мертвым. Вот уж позлился наш капитан.

– Зачем его укорачивали, если он уже помер?

– Ну-ну, ты же знаешь, тетушка: закон есть закон. Вот его и укоротили, хотя мне это тоже не нравится. – Сержант вздохнул. – Это печальный мир, тетушка. Как подумаю о несчастном парнишке, которому этот старый мошенник задурил голову… А теперь комендант с капитаном ждут не дождутся получить от парня ответы на вопросы, на которые так и не ответил старик.

– Какая им от него польза?