Марсианская роза

Пламя плясало на полу, извивалось полуобнаженной танцовщицей, змеино стелилось по полу, оставляя на белизне камня следы копоти. Оно умирало и возрождалось, и снова едва не обращалось в искрящийся тлен, чтобы, накормленное досыта, вновь осветить причудливые потолки с цветными картинами на них, изображающими марсиан и их чуждую Биггсу жизнь. В который раз он задавал себе вопрос, что он, собственно, делает на Марсе? Зачем прилетел сюда? Разве мало было дел на Земле? Какого черта он пронесся на сияющей ракете миллионы миль? Не для того ли, чтобы замерзнуть в одиночестве в пустом гулком зале чужого мира, который никогда ему не станет своим?

Осталось три года. Через три года он вернется домой, получит все, что ему причиталось по контракту, и тогда уж оттянется всласть на морском побережье в объятиях знойных мексиканских красавиц, будет пить обжигающую текилу, требуя в баре лимонный сок и соль, а по утрам, когда не будет болеть голова, он будет плавать в океане. Да, он станет плавать в океане.

Он представил себе, как вздымает волны Тихий океан, как в стеклянной глубине его колышутся водоросли, среди которых стремительно суетятся бесчисленные разноцветные рыбки. А если опустить голову вниз и смотреть на морское дно, можно увидеть неторопливого краба или пышную актинию, или как плывет неведомо куда медуза, лениво перебирая своими многочисленными щупальцами. А потом можно лежать на песке, смотреть на ночное небо, искать взглядом Марс и горделиво повторять раз за разом, что ты там был, что ты видел марсианские пески и марсианские города, гордиться тем, что убил несколько марсианских тарантулов, вспоминать жутковатые сказки о коварных обитателях красной планеты и тихо радоваться тому, что остался жив.

Ближе к утру прилетел красный дракон, шуршал за окнами крыльями, заглядывал в стекла светящимися оранжевыми глазами, неохотно улетал и снова возвращался, заставляя Биггса цепенеть в ужасе. С рассветом дракон понял, что добычи здесь не будет, суматошно захлопал крыльями и унесся в темные ледяные пески, над которыми горели звезды.

А на улице послышался заливистый женский смех, который выманивал Биггса из дома, заставлял терять голову, будоражил и принуждал испытать несбыточное желание. Биггс едва сдерживался, но вспоминал змеиные тела и ужасные лица тех, кто смеялся на улице. Фантазии ужасов и страхов жили в ночи, нельзя было поддаваться им, и Биггс продолжал упрямо сидеть, швыряя в костер все новые и новые порции пищи для огня. Он не собирался стать чьей-то добычей, он твердо решил дожить до возвращения домой.

К утру, когда начали гаснуть глаза звезд, а заливистый женский смех начал удаляться и затих на окраине, Биггс понял, что победил.

И когда за окном зарычали моторы, он вышел к товарищам не спасенным, а спасшимся. Он никому и ничего не был должен. Он сам вступил в единоборство с марсианской ночью и победил. Прямая спина и легкое пренебрежение к людям, всю ночь сидевшим в тепле и безопасности.

— Извини, — виновато сказал капитан Уайлдер. — Мы всю ночь искали тебя в другом городе. Эти марсианские города так похожи друг на друга.

— Могли бы поторопиться, — без тени злорадства, но с видимым превосходством отозвался Биггс. — Если бы не костер, мне пришлось бы туго.

— Костер? — удивился капитан. — Ты нашел дерево для костра?

— Похоже, капитан, он нашел главную марсианскую библиотеку, — хмуро сказал Мервин, идущий за ними вслед. — Всю ночь он жег древние марсианские рукописи.

— Плевать, — равнодушно сказал Биггс. — Тебе бы, конечно, хотелось, чтобы я здесь околел от холода. Между прочим, прилетал красный дракон. Костер его отпугнул.

Острое лицо его сморщилось, и он неприязненно посмотрел на Мервина.

— Ты что-то имеешь против? — с вызовом спросил он.

— Хватит, — оборвал их капитан. — Достаточно ссор. С нас хватит Спендера. Нельзя допустить, чтобы мы здесь все передрались. На Марсе уже и без того достаточно наших могил.

— Плевать я хотел на этих марсиан, — сказал Биггс. — Подумаешь, искусство. Найдутся другие книги, а вот другого Биггса найти будет намного трудней. Своя жизнь дороже чужой мудрости.

Он шагнул на выход.

Капитан Уайлдер смотрел в прямую спину своего подчиненного.

— Вы повторили поступок завоевателей прошлого, Биггс, — сказал он. — Все завоеватели всегда сжигали библиотеки завоеванных народов.

— И правильно делали, — не оборачиваясь, сказал Биггс. — История всегда пишется победителями. Побежденные же обречены на забвение. Мы — победители, капитан. Сначала мы победили пространство, теперь мы обязательно покорим Марс.

Он шел задрав подбородок — жалкий в своей глупой гордости победитель. Капитан Уайлдер не мог с ним спорить, дело капитана поддерживать мир и согласие среди членов команды. Биггс уже ушел далеко вперед, а потому не видел, как капитан брезгливо сморщился и сочно плюнул ему вслед.

Царицын,

9 июля 2002 года

Пес и его тоска

Он долго привыкал выть на луны.