Марсианская роза

Еще одним интересным типажом был здоровенный детина почти двухметрового роста, накачанный как культурист и вместе с тем имевший хорошие навыки пребывания в невесомости. Это было трудно скрыть, хотя детина старался не выделяться среди остальным и не афишировал эти навыки. Скорее всего, он относился к когорте охранников какой-нибудь частной фирмы, причем фирмы солидной, ибо однодневка или фирма без достаточного кредитного обеспечения вряд ли станет тратиться на углубленную подготовку своих рядовых работников. Возможно, верзила являлся представителем службы безопасности фирмы, это уже объясняло многое, в том числе и его независимое поведение.

Вторым человеком, который меня заинтересовал, был косморабочий Герман Лопатин. Судя по его отдельным репликам, человек побывал в местах не столь отдаленных, а учитывая то, как он держался, можно было сделать вывод, что в межпланетном пространстве он не впервые, по крайней мере, на Луне точно уж побывал. Отсюда легко было сделать вывод, что работал он на какое-то мелкое общество с ограниченной ответственностью, которое в соответствии с лицензией по договору 2057 года разрабатывало небольшое месторождение, имел неприятности с законом (скорее всего, задерживался за воровство), а теперь летел на Марс в надежде поправить свои дела. Поскольку он уже попал в черные списки, трудно было представить, что его взяла на работу крупная частная компания, вероятнее всего, он все так же взялся работать на мелкую фирму или пошел на государственную службу, где заработки не в пример ниже, зато гарантированы определенные социальные права.

Кроме них мое внимание привлек и еще один пассажир, который не выделялся из общей массы пассажиров, если к нему особо не приглядываться. А если за ним понаблюдать, можно было хотя и не сразу заметить, что он не так уж и прост — в разговоре он умело переводил беседу на собеседника, отвечая на заданный вопрос неожиданным обратным вопросом, иногда высказывал еле заметный интерес к беседам научников, в этом случае он принимал безразличный сонный вид, хотя по настороженным ушам его можно было понять, что человек внимательно слушает разговор, более того, великолепно в нем разбирается. Иногда я ловил его пристальный, настороженный взгляд, словно и он разглядывал меня и размышлял, что я собой представляю и являюсь ли тем человеком, который заявлен в списках пассажиров. Звали этого пассажира Дмитрием Бакуновым, и мне очень хотелось заглянуть в судовую роль, чтобы узнать, в качестве кого он летит на Марс.

Глава вторая

1. ВЕРНОН ГУСТИЦКИ, ИНСПЕКТОР ЗВЕЗДНОЙ ПОЛИЦИИ

Окунулся я в марсианские дела.

Одно дело — лететь и гадать, как оно все сложится, совсем другое — начать службу. За мной закрепили участок. Ну, не совсем участок — три Синих купола из двадцати пяти поселений. Итого почти две тысячи человек, которые жили и работали на подконтрольной мне территории.

— Ничего, Вернон, — скупо улыбнулся начальник УЗП Марса, — ничего, справишься.

Начальником у меня оказался бывший межпланетчик Станислав Држебецкий, поляк с подмандатной ООН территории Европы. Старушка Европа начала как раз свой очередной эксперимент по созданию мирового правительства и по примеру других государств ЕС выделила часть территории под контроль и управление ООН, желая посмотреть, что хорошего из этого получится. Станиславу было лет тридцать восемь, и относился он к тому типу межпланетчиков, которые, полетав в пространстве, начинают понимать, что все главное остается на Земле, а если не на Земле, то в гуще человеческого сообщества, вот он и пошел в полицейские по личному убеждению. Довольно быстро он стал известен в Системе, особенно, когда задержал группу экстремистов, пытавшихся вывезти с Венеры контейнер с белой пеной, потом утвердил себя среди профессионалов, раскрыв нашумевшее массовое убийство старателей на Церере, ну и по мелочи за ним много разных успехов числилось. В звездной полиции его уважали, многие удивлялись его добровольному переходу в марсианское УЗП — уж больно прямая дорога была у Држебецкого в функционеры руководящих органов полиции. Но он почему-то наплевал на карьеру и отправился на Марс.

Кабинет у него был похож на склад забытых и потерянных вещей, я даже уверен, что пан Станислав даже не помнит, где и что у него лежит. Асам он был рослый, бритоголовый, в глухом комбинезоне с капитанскими нашивками и эмблемой КосмоЮНЕСКО на правом рукаве, уверенный такой, и всегда от него пахло русским одеколоном «Космический вальс», запах которого мои родители терпеть не могли и который почему-то нравился мне.