Марсианская роза

Оставшись в одиночестве, я лег на постель и закинул руки за голову.

В чем-то капитан был прав, я действительно порой вел себя опрометчиво. Но то, что он пошел на этот разговор, означало одно — разведка у него была поставлена неплохо, ему докладывали обо всем, даже о моих поздних прогулках по базе. Ничего такого я, конечно, увидеть не рассчитывал. Все темные дела совершаются без свидетелей. Но я любил такие прогулки. Во время них я обдумывал, что буду писать о Марсе. Мне хотелось, чтобы новая книга была неожиданной для читателей. Неожиданной всем — манерой изложения, стилем, содержанием, своими героями. После предупреждения Држебецкого я совсем не хотел отказываться от своих прогулок, они были мне необходимы.

После ухода начальника УЗП я некоторое время смотрел кинокомедию, которую демонстрировало местное телевидение. Никак не могу привыкнуть к американским комедиям с их плоским натужным юмором и трюками, которые по замыслу автора должны вызывать животный смех, но ничего кроме скуки не вызывают. Мне кажется, им не хватает лоска, присущего французским и итальянским фильмам. Впрочем, итальянцы тоже бывают хороши лишь тогда, когда их фильм касается секса. Тут они неистощимы в выдумках! По другому каналу шла «Ретропанорама» — показывали фильм «Война миров», американизированная версия начала двадцать первого века. Какой-то местный шутник решил показать все фильмы, снятые о марсианских вторжениях и о высадках землян на Марс, чтобы люди сравнили человеческую фантазию и реальность. Спилберг, конечно, признанный классик, но фильм получился серенький, потряс только один момент — когда над американским городком, а практически над всем миром взметнулась лапа марсианского треножника. Это была эффектная сцена! В этот самый момент даже забывалось, что Марс необитаем, начинало казаться, что все это когда-то было в действительности: завывание переговаривающихся марсианских разрушителей, падающие с небес предметы одежды людей, которые стали жертвами марсиан, треножники, вылавливающие в реке тонущих людей и складывающие их в нечто напоминающее продовольственную корзину в магазине. Я дождался момента, когда герой доберется до дома, по пути обнаружив, что марсиан убили земные микробы, и встал. В «Пьяном комаре», наверное, вовсю шло веселье, мне не хотелось его пропускать.

Было около одиннадцати часов вечера по местному времени.

Коридор был пуст.

Откуда-то доносились далекие звуки гитары и сильного мужского голоса, красиво поющего на испанском языке.

Я пошел по кольцевому коридору в направлении «Пьяного комара».

На радианте, там, где был вход в полицейское управление, мое внимание привлек незнакомый человек. На базе я его никогда не видел. Да и черных комбинезонов в Марсополисе я никогда не видел. Это был европеец, довольно высокого роста, сухопарый, и меня смутило, можно сказать, испугало недоброе выражение его лица.

— Черт возьми! — по-английски и весьма отчетливо сказал человек, и я повернул назад, слыша за собой все убыстряющиеся шаги. Я побежал. Преследователь тоже перешел на бег. Поверни я позже, он бы меня догнал. Не такой уж я спортсмен, чтобы убежать от человека, который хотел видеть меня мертвым.

Это я понял, когда прозвучал выстрел, и по стенам коридора с характерным щелканьем рикошетом загуляла пуля. Тут уж я пустился в откровенный галоп. Оружия при мне не было, да даже если бы оно было, я не стал бы устраивать перестрелки с неизвестным. Я никогда не считал себя хорошим стрелком. На мое счастье, преследователь тоже стрелял паршиво — четыре его последующих выстрела тоже не попали в цель.

Но целью его был я!

На мое счастье, я уже добежал до следующего радианта. В этом были свои плюсы и свои минусы. Минус был в том, что коридор был идеально прямой, он не имел кривизны кольцевого коридора. Минус заключался и в том, что в радианте было намного светлее. А плюс, и спасительный плюс, оказался в том, что участок коридора был короток, он вновь пересекался с кольцевым, а отсюда до «Пьяного комара» было рукой подать. Шаги преследователя стихли. Похоже, он сообразил, что, преследуя меня, ворвется в бар с оружием в руках. Он понял, что проиграл, и теперь стремительно удалялся.

В баре я сразу видел Вернона Густицки и еще одного инспектора — Андрея Орлова.

К кому должен обратиться за помощью добропорядочный и законопослушный колонист? Разумеется, к звездной полиции.

Сообщение о том, что в меня только что стреляли, инспектора встретили с разумным недоверием, но все-таки согласились пройти в первый кольцевой коридор. Следы от пуль в пластиковой облицовке заметил бы даже слепой, вздумай он ощупывать стенки. Инспектора сразу стали серьезными, и в их руках я заметил оружие. Не «липучки», а бельгийские полуавтоматы «Гланц» — машинки серьезные во всех отношениях, из них можно при желании палить кумулятивными пулями, которые запросто прожигают скафандр высшей защиты и титановые переборки толщиной до сантиметра.

— Где вы с ним встретились? — спросил меня Густицки.

— У входа в УЗП, — показал я.