Марсианская роза

— А снять дублирующую систему ты, конечно, не догадался, — грустно сказал он. — Что ж, Вернон, я тебя за то не виню, сам бы, может, не догадался.

— А вот совсем наоборот, — воспрянув духом, возразил я. — Именно это я и сделал.

И осекся, вспомнив, как после моих слов Ли Сянь принялся переглядываться с представителями службы безопасности своей фирмы.

— Ну? — нетерпеливо сказал капитан. — Где все?

Снятый с андроида блок так и лежал в боковом кармане комбинезона. Длинненький такой черный ящичек с двумя контактами на выходе. Забрав его, мы вернулись в кабинет капитана.

— Прекрасно, прекрасно, — пробормотал пан Станислав. — Отдай блок криминалистам, пусть восстановят всю картину. Сдается мне, что в этом вся причина. А ты, Вернон, молодец, мозги соображают. Как ты определил, что перед тобой новая модель?

— Просто, капитан, — показал я на экран. — У «девятки» один режущий манипулятор, а у ди-ви-икс породу режут оба.

— В лабораторию, — распорядился Држевецкий. — Отдашь Гехту, пусть восстановит все до последней запятой. Посмотрим, в чем дело.

Вышел я от капитана, девочка его сидит, гламурный журнальчик читает. Увидела меня, улыбнулась. Мышь мышью, только ноги вытянула, а они длинные, плавные, словом, есть на что посмотреть.

Гехт сидел у себя. Поставленную задачу принял без особого энтузиазма.

— Вечно, — говорит, — какую-то ерунду подсовываете. Я бы с большим удовольствием с почвенниками пошел бы поработал. В ущелье нашли гетит, а этот минерал, будет вам известно, формируется только в присутствии воды в любом из трех ее состояний. А недавно при бурении в скважинах обнаружен ярозит. Все это водные окислы, и они говорят о том, что в ущелье была вода. И возможно, она есть где-то рядом, а не только на полюсах. Пора бы нам на свои источники перейти, надоело это дерьмо обеззараженное из замкнутого цикла. Противно месяцами чужую мочу глотать.

— Ты делай, — сказал я ему. — Слышал, что вчера в меня палили?

Он сразу оживился.

— А вот это настоящая жизнь! А тут сидишь, сидишь, а в результате если что и высидишь, то оно с воробьиное яйцо.

И для наглядности пальцами показал размеры.

Вернулся я в кабинет капитана, сели мы опять за стол. Лицо у пана Станислава было странное — словно он хотел мне что-то важное рассказать, да сомневался, стоит ли это делать. В Академии нас учили, что нельзя вмешиваться в оперативные разработки, которые ведут другие. И вообще нечего лезть в дела, которые тебя не касаются. С этими установками я не совсем согласен был, но сейчас сидел и молчал, ожидая, скажет ли пан Станислав что-нибудь или промолчать решит.

— Так вот, Вернон, — сказал капитан и повертел в руках гелиевую ручку. — Сам понимаешь, сейчас ты услышишь то, что никакой огласке не подлежит, — он ткнул пальцем в кнопку, включая «конфиденциальный режим» — мы с ним могли разговаривать откровенно, даже орать могли как угодно громко, а нас никто не услышал бы, даже если под дверью с «большим ухом» стоял. — Купол, который за тобой закрепили, нас давно уже интересует.

И вот по какой причине…

2. ГЕРМАН СТЕПАНОВИЧ ЛОПАТИН, КОСМОРАБОЧИЙ

Сказать, что Лука разозлился — значит, вообще ничего не сказать.

— Что же вы, дятлы гундосые, Генку не удержали? — спросил он. — На кой нам конец в зону макать? Зачем на звездаря нарываться? Чего заткнулись? Ну, Молчун, понятно, кличка обязывает, ты, Дударь, вякни что-нибудь внятное!

Женя Дударь только плечом дернул.

— Что ты, Лука, — говорит, — Быка не знаешь? Его остановишь! Увидел, как звездарь Изотке в трусы залез, ну и озверел малость.

— Я его удерживал, — сказал Девилье. — Только он на мои слова чихал с высокой горы. Сказал, что порвет этого звездаря, как Тузика. Британский флаг, мол, отдыхать будет!

— Британский флаг! — проворчал Лука, но малость остыл.

Он Быка хорошо знал, слишком хорошо, понимал, что мы с Быком не справились бы, да и слушать нас Бык не стал. У него кличка откуда? Нет, не от здоровья большого, хотя и этого хватало. Упрям Гена был, если что решит, его свернуть нельзя, он на светофоры и указатели внимания не обращает.

Ну, посидели мы, погоревали.

— Что там лепилы говорят? — спрашивает Лука.

Это он про докторов.

— Да что они могут сказать, — пожал плечами Дударь. — Челюсть в трех местах сломана, сотрясение головного мозга, плечо выбито, два ребра в трещинах. Месяц постельного режима они ему обещают. Ну, и копейку с Быка нехилую удержат, ясное дело. По всем статьям наш Бык проиграл!

— Деньги не главное, — сказал Лука, а сам на меня смотрит.

Внимательно смотрит, с подтекстом. Яна то и рассчитывал, когда Быка против лейтенанта заводил. Так мне еще долго пришлось бы ждать, когда они принюхаются и решатся меня в свое дело посвятить. А теперь у Луки выхода не было, Гена Бык надолго из дела вышел, а им человека не будет хватать.