Марсианские истории

— Будет так, как скажет Лууд, — ответил он, затем наклонился к ее уху. — Шум, который ты назвала песней, очень понравился мне, — прошептал он, — и я отплачу тебе советом: не противоречь этим калданам. Они очень влиятельные. Сам Лууд прислушивается к их мнению. Не называй их отвратительными. Они прекрасны. Взгляни на их дивные украшения, золото, драгоценные камни.

— Спасибо, — ответила она. — Ты назвал их калданами. Что это значит?

— Мы все калданы, — объяснил он.

— И ты тоже? — спросила она, указав пальцем на его грудь.

— Нет, не это, — объяснил он, дотрагиваясь до своего тела, — это рикор. Но это, — он дотронулся до головы, — это калдан. Это мозг, разум, власть, управляющая всем остальным. Рикор — он опять указал на тело, — ничто. Он значит не больше, чем украшения на доспехах, он значит меньше. Рикор несет нас. Действительно, мы испытываем определенные трудности, передвигаясь без него. Но он имеет меньшую ценность, чем доспехи или драгоценные камни, ибо его легче воспроизвести. — И он опять обернулся к остальным калданам. — Сообщили ли Лууду, что я здесь, — спросил он.

— Сент уже пошел к Лууду. Он сказал ему об этом, — ответили ему.

— Где ты нашел этого рикора со странным калданом, который не может отделиться?

Ее конвоир вновь рассказал историю ее пленения. Он излагал факты так, как они происходили, без приукрашивания, его голос был так же лишен выражения, как и лицо, а рассказ воспринимался слушателями также бесстрастно, как и излагался. Создания казались полностью лишенными эмоций, возможно, способностью выражать их. Невозможно было понять, какое впечатление произвел на них рассказ, слышали ли они его. Их маленькие глазки все так же, не мигая, смотрели без выражения, мускулы рта периодически открывали и закрывали его. Более близкое знакомство с ними не уменьшило ужаса девушки. Чем больше она смотрела на них, тем более отвратительными они казались. Ее тело все время содрогалось от отвращения, пока она глядела на калданов, но когда она глядела на прекрасные тела, выбросив из своего сознания головы, впечатление было несколько освежающим, хотя безголовые тела, лежащие на полу, были также отвратительны, как и головы, но самое отвратительное и непонятное было в том, как головы бегали на своих паучьих лапках. Тара Гелиум была уверена, что если одна из них подползет и коснется ее, она потеряет сознание от ужаса. Одна только мысль об этом кошмарном прикосновении вызывала у нее тошноту.

— Лууд хочет видеть тебя и твою добычу. Идем! — сказал он и повернулся к двери в противоположной стене от той, через которую вошла Тара Гелиум. — Как тебя зовут? — его вопрос был обращен к конвоиру.

— Я — Чек, третий десятник полей Лууда, — ответил тот.

— А ее?

— Не знаю.

— Неважно. Идем!

Тара Гелиум высоко подняла свои аристократические брови. Неважно! Она принцесса Гелиума, единственная дочь Главнокомандующего Барсума!

— Подожди! — сказала она. — Это очень важно. Если ведешь меня к своему джеду, объяви, что я принцесса Гелиум! Дочь Джона Картера, Главнокомандующего на Барсуме!

— Придержи язык! — скомандовал Сент. И говори только тогда, когда тебя спрашивают. Идем за мной!

Гнев чуть не задушил Тару Гелиум.

— Идем! — повторил Чек, схватив ее за руку, и Тара Гелиум пошла. Сейчас она была лишь пленницей. Ее ранг и титулы ничего не значили для этих бесчеловечных чудовищ. Они провели ее через короткий темный коридор в комнату, стены которой были выложены белым изразцовым материалом, отчего комната была ярко освещена. У основания стены было много небольших круглых отверстий, несколько больших, чем у туннеля. Большинство из них были замурованы. Прямо против входа было одно отверстие, отделанное золотом, над ним так же драгоценным металлом был выложен какой-то герб.

Сент и Чек остановились посреди комнаты и девушка была между ними. Все трое молча стояли перед отверстием в противоположной стене. На полу у отверстия лежало безголовое мужское тело богатырских пропорций, с обеих сторон отверстия стояли тяжело вооруженные воины с обнаженными мечами. Трое пришедших ждали примерно пять минут, пока кто-нибудь появится из отверстия. И наконец спуда появился калдан огромного размера. Он был в половину больше тех, кого уже встречала Тара Гелиум, и гораздо отвратительнее. Кожа остальных была синевато-серого цвета, а у этого калдана она была синей. Глаза его и рот были окружены лентой белого и алого цвета. Из каждой ноздри выходили две ленты, белая и алая, и окутывали всю голову.

Никто не говорил и не двигался. Существо взобралось на лежащее тело и укрепилось у него на шее. Тело встало и приблизилось к девушке. Лууд взглянул на нее и заговорил с ее спутником.

— Ты третий десятник полей Лууда? — спросил он.

— Да, Лууд. Меня зовут Чек.

— Расскажи, что ты знаешь о ней, — и он кивнул на Тару Гелиум.

Чек повторил свой рассказ, затем Лууд обратился к девушке.

— Что ты делала в границах Бантума?