Марта Квест

— И вовсе не все они евреи… — начала было Марта и осеклась, разозлившись на себя за эти слова. — Я полагала, что ты пригласил меня сюда, чтобы поговорить о наших уважаемых родителях, — заявила она наконец и улыбнулась той грустной улыбкой, от которой, как она знала, он всегда теряется.

— Злая девчонка, — смягчаясь, сказал Донаван. — Мама сказала, что хочет видеть нас. Критическая минута, Мэтти, критическая минута.

В этот миг в зал ввалилась группа юношей в полосатых — черных с белым — фуфайках и белых трусах, открывавших длинные мускулистые загорелые ноги; весело перекликаясь и распевая фальцетом, юноши стали пробираться между столиками, похлопывая по плечу сидящих мужчин и с заискивающими, приторно-любезными лицами наклоняясь к девушкам.

— Вот и Спортивный клуб явился, — мрачно заметил Донаван. — Если ты позволишь кому-нибудь из них подсесть к нам — это конец, заявляю тебе.

Заметив Марту, юноши дружно охнули и начали проталкиваться к ней.

— Мэтти, Мэтти, — вздыхали они, — прелестная Мэтти.

Они подкараулили проходившего мимо официанта и, хотя их внимание, казалось, было всецело поглощено красавицей, схватили у него с подноса кружки с пивом и повернулись к нему спиной.

— Баас, баас, ведь за это пиво уже заплачено! — взмолился официант.

— Почему ты так задрала нос, красотка? — продолжал вожак, не отвечая официанту. — Почему…

— Этот столик занят, — сказал Донаван, сразу попадаясь на приманку, ибо юнцы только этого и добивались.

— Ну чего ты кипятишься? — сказал спортсмен, поднял кружку, запрокинул голову и, выгнув длинную мускулистую шею, начал пить.

— Пей до дна, пей до дна, пей до дна!.. — кричали нараспев за соседними столиками. — Здоровье Донни, пей до дна…

Адамово яблоко на шее молодого спортсмена двигалось вверх и вниз, золотистая жидкость быстро исчезала, увлекая за собой пену, — все вокруг зааплодировали. Молодой человек поставил на стол пустую кружку, вмещавшую почти целую кварту пива, и горделиво осмотрелся — ему зааплодировали еще громче. Он поднял над головой сцепленные руки, потряс ими, как бы поздравляя самого себя с победой, потом взглянул на Марту, закатил глаза и, пошатываясь и держась за голову, точно его постигло величайшее горе, побрел прочь. Все рассмеялись, один только Донаван сидел надувшись и молчал.

— Если ты, дорогая Мэтти, в силах оторваться от этих атлетов, которые совсем вскружили тебе голову, то поедем к маме.

— Я все же так и не пойму, зачем нам ехать к ней, — сказала Марта, вставая.

По дороге к дверям Марта не без удовольствия подметила, какие взгляды бросают на нее молодые люди, изображая на лице отчаяние, как это было здесь принято, и отвечала им небрежной улыбкой.

— Наверно, очень приятно иметь такой успех, — ядовито заметил Донаван, когда они вышли на улицу через вращающиеся двери.

Хоть Марта и твердила себе, что здесь принято так относиться к девушкам и ни на какое подлинное преклонение нет и намека, на лице ее играла самодовольная улыбка.

Они молча подъехали к дому Андерсонов, где Марту ждала записка от миссис Квест: «К сожалению, очень спешу и не смогу с тобой повидаться: надо забрать папу из больницы. Очаровательно провела утро с миссис Андерсон. О результатах исследования сообщу потом».

Все еще держа записку в руке, Марта вслед за Донаваном вошла в гостиную, где среди облаков малинового шифона, в обитом пунцовым атласом кресле восседала миссис Андерсон. Она улыбалась, хотя ясно было, что она очень раздражена.

— Я хочу поговорить с вами, молодые люди, откровенно, — начала она. Донаван буркнул: «О господи!» и, бросившись на маленький диванчик, схватил журнал мод. — Нет, Донни, тебя это тоже касается, так что ты, пожалуйста, слушай. Ну-с, вы оба должны понять, что вы еще очень молоды и…

Она помедлила, нерешительно посмотрела на них и вынула сигарету из черепахового портсигара. Медленно раскурила; взрыв злости, побудивший ее сказать все это, по-видимому, уже прошел.

Марта присела на диванчике у ног Донавана и попыталась улыбнуться.

— Я не знаю, что тут говорила мама, — сказала она, — но мне кажется, вы делаете преждевременные выводы.

— Да, да, — нетерпеливо прервала девушку миссис Андерсон, хотя в голосе ее и слышалось облегчение. — Вы, наверно, думаете сейчас: вот бестактная старушенция… — Она рассмеялась и игриво взглянула на Донавана, холодно смотревшего на нее. — Но мне кажется, что ваша матушка, пожалуй… как бы это сказать… — Она запнулась и вздохнула. — О господи, — продолжала миссис Андерсон и беспомощным жестом прижала пальцы к вискам. — Я так устала, и так зла, и… — Она вдруг поднялась, подошла к Марте и поцеловала ее, но Марта с большой неохотой дала себя обнять. — М-м, должна признаться, я, кажется, ошиблась, — пробормотала она и умоляюще посмотрела на молодых людей.

— Думаю, что да, дорогая мама, — ледяным тоном сказал Донаван и, отбросив журнал мод, выпрямился. — Ты и представить себе не можешь, до чего у нас с Мэтти платонические отношения. Поэтому очень жаль, что у двух старушек появились такие грязные мысли.