Мартин Скорсезе. Ретроспектива

«Это ностальгический фильм о начале 60-х годов, – сказал он. – Там, где я рос, многие были связаны с мафией – кузены, друзья, друзья отца. Я ел у них дома, мы были как семья, это была просто жизнь. Никто никого не осуждал, потому что мы не знали многого из того, что они делали, когда покидали квартал, – заходили за угол, поднимались на крышу, ехали в Бруклин. Когда гангстеру приходится убивать другого гангстера, это трагедия, потому что эти люди – как семья. Люди не понимают, что работа гангстера заключается не в том, чтобы убивать людей, а в том, чтобы делать деньги. Это главное. Все делают много денег. Кто-то выходит за рамки, мешает всем остальным зарабатывать, и его нужно убрать. Все просто. Это их работа. Я не могу сделать картину, где гангстеры плохие парни. Они не могут быть плохими парнями для меня».

«Злые улицы» (1973), первый фильм, который привлек широкое внимание как к Скорсезе, так и к Роберту Де Ниро, его любимому актеру, – история о молодых наглых гангстерах, встающих на первую ступеньку мафиозной лестницы. Скорсезе всегда говорил, что его вдохновили знакомые, он наблюдал за ними болезненным ребенком в 50–60-х годах в нью-йоркской Маленькой Италии. Он до сих пор вспоминает о том времени с удивлением и юмором: «Все это своеобразная география. Неаполитанцы, приехав сюда, оказались на Малберри-стрит. Так Малберри-стрит стала Маленьким Неаполем. Так же с улицей Элизабет и сицилийцами. Но Неаполь – один город, а Сицилия – сто одиннадцать маленьких городков, и очень часто моя мама говорила: “О да, он женился на такой-то и такой-то, но она была другой национальности”, но имелась в виду другая деревня. У всех были свои святые. Мы предпочитали своих маленьких святых. Другие торжественно отмечали день святого Януария, перекрывали много улиц, а сицилийские святые были очень бедные, праздник святого Чиро отмечало всего полквартала. И еще праздник святого Роха на Мотт-стрит. Все старые итальянки ходили с восковыми муляжами частей тела, которые у них болели. Они шли процессией, держась то за грудь, то за ногу».

«Кто делал восковые муляжи?»

«Какие-то люди в Бруклине. Это потерянное ремесло».

По его словам, особенность мафии в том, что это своего рода местное правительство. Новоприбывшие из Италии не доверяли полиции, и у них не было причин доверять ирландской полиции в Нью-Йорке. Они обращались со своими проблемами к донам.

«Отсюда и возникла мифология дона Корлеоне. Даже сегодня старожилы относятся с величайшим почтением к Лаки Лучано, именно он был ответственен за Сицилийскую вечерню в начале 1931 года, когда в одну ночь были убиты свыше сорока человек из старой мафии. Это была резня. Однако это бизнес. Не личные разборки. В личных делах Лучано был замечательным парнем. Некоторые из тех парней до сих пор живы. Я помню, когда мы все были детьми, наши матери посылали нас стричься, и нам приходилось ждать целый день на скамейке в парикмахерской. Когда подходила наша очередь, входил парень и спрашивал: “Вас кто-нибудь ждет?” И парикмахер отвечал: “Только дети. Садитесь”».

Часть III Открытие

Введение

Фильм «Славные парни» – один из лучших фильмов Скорсезе, в котором режиссер продолжил развитие мотивов фильмов «Кто стучится в дверь мою?» и «Злые улицы»; в нем схожие персонажи, теперь достигшие зрелости и силы. Звуковая дорожка из поп-песен также воссоздает эпоху и настроение – разумеется, теперь это более известные и дорогие песни, чем те, чьи права были приобретены для «Кто стучится в дверь мою?». Картина снята по роману Николаса Пиледжи, по сценарию, написанному Пиледжи и Скорсезе, что в очередной раз доказывает способность Скорсезе находить в чужих работах близкие сюжеты.

Фильм начинается с закадрового голоса, повторяющего историю, которую я, как и многие, слышал от Скорсезе: ребенок-астматик сидит у окна и наблюдает за гангстерами, что заходят и выходят из клуба на другой стороне улицы. У них дорогие костюмы, машины и женщины, в городе все прекрасно знают, кто они такие, но никогда не говорят об этом. Скорсезе говорил, что одним из первых, кто оказал на него влияние, был режиссер Мел Брукс. Если Брукс учит Скорсезе, что «королем быть весело»[19], то «Славные парни» начинаются с заявления «Гангстером быть весело».

«Еще до того, как я впервые забрел на автостоянку, чтобы подработать после школы, – продолжает монолог главный герой Генри Хилл, – я знал, что хочу стать частью мафии. Я понял, что именно там мое место. Для меня это означало быть кем-то в районе, полном ничтожеств. Гангстеры были не такими, как все. Они делали все что хотели. Они парковались перед гидрантом, и никто не выписывал им штраф. Летом, если они всю ночь играли в карты, никто не вызывал полицию».