Читаем Мартиролог. Дневники полностью

«.. Надо в кино, как и в фотографии, пользоваться их собственными средствами… Если там, в этих ресурсах, нет идей, то пусть лучше будет кино без идей, как американские фильмы, чем идеи эти будут доставаться из литературы. Исходить кино должно от документа».

(31 марта 1934 г.)

«…Я думаю, что основной признак пьесы для кино должен быть тот, что эта пьеса может быть исполнена только средствами кинематографии».

(3 апреля 1934 г.)

«…Смотрю на пьесы в кино. И впервые понимаю высокое достоинство драматического театра, его человечность: похоже на то, как, глядя на аэроплан, начинаешь понимать впервые прелесть птичьего полета, птичьего пера».

(4 апреля 1934 г.)

24 марта

Кто-то спросил у моего отца: «Как Вы относитесь к Пастернаку?..» А. А. ответил: «Я всегда относился к нему как к женщине — то обожал, то ненавидел, то восхищался, то презирал…»

Апрель-май 1979

1 апреля Сант-Винсент

Целый день был замотан: пресс-конференция, телевидение и т. д. Тонино удивительный человек — приехал с Лорой на один день из Рима специально нас встретить. Беспокоится, все контролирует, помогает. Вечером на автобусе едем в Турин, оттуда на поезде в Рим. Здесь солнце, горы, остатки снега. Еще катаются на лыжах.

Ильин (наш «Совэкспортфильм» в Риме) прогулял премьеру.

2 апреля Рим

Приехали в Рим. Поезд удобный, удобные постели. Рим видели пока из окна такси. В одиннадцать за нами приедет автомобиль, чтобы везти нас к Тонино. Звонила Лора и сказала, что уже вышли две газеты со вчерашними интервью. Одна из них дала заголовок: «Знаменитый режиссер „Рублева“ будет снимать в Италии». Как посмотрят в Москве на такие заявления? Не будет ли скандала…

9 апреля Москва

Вернулся в Москву из Италии — и сразу неприятности. Дома, в моей комнате, гости, накурено, гремит музыка, на столе вино, коньяк. В общем, мерзость.

Италия прекрасна, Рим мощен и мужествен. Чистый воздух (даже в городе), фабрик и заводов нет — они сосредоточены на окраине. На улицах цветут глицинии, сливы, иудино дерево. Удивительный свет. В мой день рождения Тонино со своим приятелем Франко возили меня в провинцию: Перуджа (чудесная площадь в центре), Пьенца (город, построенный одним архитектором единовременно в честь папы Пия V), Ассизи — город, в котором похоронен Франциск Ассизский. Двойной собор на двойном уровне — потрясающие фрески Джотто. Удивительный Монтепульчино. Пейзаж и старинные города на скалах — удивительны. Давно не испытывал такого сильного впечатления.

Виделся с Антониони, Рози, Феллини. У Рози с Тромбадори — коммунист, член парламента произнес громовую речь, где изобличал нас и объяснял расхождения ит. коммунистов с нашими.

А это — гостиница, где мы жили в Сант-Винсенте и где была пресс-конференция, после чего мы уехали на автобусе в Турин, а из Турина на поезде в Рим:


10 апреля

Итальянцы предложили выставить «Зеркало» на премию Донателло (Академия) и обещали ее дать. Наши отказались и предложили вместо «Зеркала» какой-то фильм Лотяну. В Риме все в недоумении.

NB. Придумали с Тонино сценарий, по-моему, замечательный:Конец света — II fine del mondo. Один человек в ожидании конца света заточил себя в собственном доме вместе со всей семьей. (Отец, мать, дочь и сын.) У нее рождается еще один сын. Отец религиозен. Проводят они взаперти около сорока лет. В конце концов полиция и скорая помощь увозят их, каким-то образом узнав об их существовании. Они в ужасном состоянии. Старший сын говорит отцу, что тот совершил преступление, скрывая от него в течение стольких лет настоящую жизнь. Когда их увозят, маленький говорит, оглядываясь вокруг: «Пап, это конец света?»

Вчера вечером звонил Тонино. Говорит, что все очень хотят помочь мне с «Путешествием по Италии». Сегодня попросил Ларису сказать Шкаликову, что я намереваюсь писать письмо Зимянину с жалобой по поводу «[Давида] Донателло».

13 апреля

Во время полемики по поводу сдачи «Сталкера» Павленок заметил: «Зачем употреблять слово „водка“? Оно слишком русское. Ведь водка — символ России».

Я: «Как это символ России? Бог с Вами, Борис Владимирович, что Вы говорите!»


Ну и идиот! Да и вообще, весь уровень обсуждения — убрать «водку», «посошок на дорогу», «ордена несут» (как у нас!), «Весь этот мир им помочь не может» (а мы, страна развитого социализма?). Какой-то ужас.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное