Мартовскіе дни 1917 года

Прізжавшим с фронта делегаціям "оборонческая позиція" Совта представлялась непріемлемой, — это засвидтельствовал никто иной, как один из членов Исп. Ком. Горев, которому было поручено принимать эти делегаціи. Слдовательно, не так уже был неправ докладчик о войн на мартовском създ к. д., вернувшійся с фронта Щепкин, в своем утвержденіи, что лозунги "долой войну" или "война в ничью" — эти главные лозунги февральско-мартовских дней, по словам Троцкаго — встрчают в арміи "страшнйшее негодованіе". Такое сужденіе отнюдь не было только субъективным воспріятіем человка, желавшаго видть в дйствительности подтвержденіе своих личных взглядов.

Упомянутый Горев скажет, что вс резолюціи с фронта этого времени не отражали подлинных настроеній и желаній солдатских масс, ибо он вырабатывались '"почти исключительно армейской интеллигенціей" — тми "межеумочными" интеллигентами, которые, по характеристик Суханова, шли па поводу у "буржуазіи". Шовинистическій задор первых недль явился результатом планомрно организованной агитаціонной кампаніи. Резолюціи повторяли как бы хорошо "заученный урок". Доля истины имется в этих одновременно преувеличеных и упрощенных заключеніях. Напр., интеллигентскій характер процитированнаго выше обращенія делегаціи пхотнаго полка г. Совт несомннен. Была и нкоторая директива из центра. Так, напр., Селивачев записывает 18 марта со слов пріхавшаго из Петербурга подп. Каминскаго, что желательно, чтобы "по организаціи комитетов т выносили резолюціи о довріи Врем. Правительству, подтверждая это телеграммами послднему, что необходимо, как противовс Совту Р. и С. Д., видимо, желающему подорвать престиж правительства". Патріотическіе "заученные уроки" во всяком случа не меньше показательны, чм всякіе иные митинговые трафареты, свидтельствуюшіе о настроеніях противоположных[366].  Молніеносных результатов пропаганда не дает, если только она не падает на соотвтствующую почву и не находит среды, адекватной цлям, которых стремится достигнуть. В первые дни посл переворота организованной пропаганды на фронт не было, и тм не мене мы видли примры довольно яркаго проявленія "военнаго задора".

Еще боле характерными надо признать "шовинистическія" проявленія в запасных частях петербургскаго гарнизона, среди котораго до переворота велась "пораженческая" пропаганда, и который в дни переворота находился в непосредственном контакт с рабочими кругами, естественно боле пропитанными крайностями Циммервальда. И нсколько неожиданно Шляпников признает, что "буржуазіи" и "оборонцам" в первое время на столичных митингах удалось создать "буквально погромное настроеніе против большевиков", т. е. против послдовательнаго отрицанія войны. Во время первых манифестацій воинских частей у Таврическаго дворца, т. е. манифестацій, которыя не могли быть хорошо подготовлены и извн инспирированы (особенно "буржуазіей"), на знаменах красовались лозунги: "война до полной побды". По утвержденію Суханова, депутат Скобелев, тов. пред. Совта, за какое то неосторожное слово о войн "был чуть не поднят на штыки"; такая же судьба едва не постигла какую-то неизвстную большевичку, при пріем Родзянко запаснаго батальона Семеновскаго полка крикнувшую "долой войну". Таким образом "лвый" мемуарист цликом подтверждает наблюденія "праваго" мемуариста кн. Мансырева, засвидтельствовавшаго, что в Петербург разговоры против войны в первые дни вызывали негодованіе. Довольно знаменательно, что делегаты Московскаго Совта солд. деп. на собраніи, гд обсуждалась организація предполагаемой 12 марта обще-совтской демонстраціи мира, согласились в ней участвовать при условіи, что не будет плакатов "долой войну" ("Рус. Вд.").

Сам Суханов в своих "записках" почувствовал бросающіяся в глаза натянутость и фальшь антивоенной характеристики массовых настроеній и заговорил о "мужицко-казарменной" психологіи — о той "толщ атавизма" и "примитивнаго націонализма", которые должна была преодолть революція. Вдь этим все и сказано. Идеологическая платформа циммервальдцев всх оттнков была чужда психологіи масс в момент, когда произошла революція, и нужно было время и благопріятствующія вншнія условія для того, чтобы большевицкая пропаганда, облачившись в ленинскія формы, возымла надлежащее дйствіе. (См. "Золотой ключ"). В предлах марта обстановка была иная. Поэтому искусственным и рискованным представляется тезис, который пытается защитить военный историк Головин, принявшій без критики фактическую канву троцкистской схемы. Я говорю о том "психически коллективном процесс отказа от борьбы", который якобы назрл в массах к моменту революціи, и осознать который мшала интеллигенціи ея оторванность от низов — попытка итти наперекор стихіи вела государство к гибели[367].