Маруся Климова

вся эта так называемая «литература» уже больше представляет

интерес для медицины, для каких-нибудь дефектологов или там, не знаю, как их

даже назвать, «дебилологов»...

Кстати говоря, я заметила, что писателям всегда с большим трудом даются

произведения, посвященные другим писателям или же просто каким-нибудь

творческим личностям. А фильмы о поэтах и художниках вообще, как правило, просто невозможно смотреть. Иногда такой фильм даже навсегда способен

отбить охоту читать книги персонажа, которому он посвящен. Последний раз

нечто подобное со мной случилось, когда я посмотрела «Дневник его жены» –

фильм, отснятый, кажется, специально к 130-летию Бунина. Там Бунин предстает

в образе какого-то отвратительного зажравшегося номенклатурного советского

писателя -- такое у него гладкое и сытое лицо. Он постоянно ходит в белом

костюме, жрет, жадно чавкая, громко орет и скачет от восторга, узнав, что ему

присудили Нобелевскую премию, трясется от негодования всем своим

желеобразным телом, когда его обыскивают немецкие пограничники, а после

142

даже, кажется, начинает рыдать и, в довершение всего, чуть ли не трахается с

собачкой, во всяком случае, спит с ней в одной постели, ну, в общем, почти как

Герасим с Му-Му... Гадость какая! С тех пор я Бунина не то, что читать, слышать

о нем не могу! А ведь когда-то мне он нравился. Особенно мне нравилось

рассматривать его желчное холеное лицо на маленькой фотографии в Большой

Советской Энциклопедии: благородная седина, презрительная складка губ... Но

после фильма все очарование рассеялось!

Сравнительно удачным в этом жанре получился разве что фильм Агнешки

Холланд «Полное затмение» о сложных взаимоотношениях Верлена и Рембо, с

легким налетом скандальности из-за откровенных постельных сцен… Но второй

раз я бы и этот фильм смотреть, пожалуй, не стала…

В чем тут дело? Я думаю, что писателю и режиссеру всегда лучше

обращаться к обычной жизни, к образам простых обывателей, далеких от

культуры, так как любая творческая личность – это уже как бы однажды

обработанный материал, так как образ каждого писателя уже сложился и

запечатлелся в сознании людей задолго до того, как кто-нибудь решил снять о

нем фильм или состряпать книгу. В общем, писать о писателях и снимать о них

фильмы – это все равно, что ювелиру браться за обработку уже отшлифованного

алмаза или же портнихе заново перешивать уже готовое платье. Все-таки лучше

купить кусок нового материала, чтобы не мучиться… Достоевскому, правда, как-

то удалось втиснуть Тургенева в свой роман «Бесы», и вполне удачно, хотя к

тому времени тот уж точно был отшлифованным и по-своему совершенным

бриллиантом. Но такая удача – редкое исключение!

Другое дело -- историк литературы! Он просто вынужден обращаться к

образам писателей! В противном случае, об истории чего вообще можно

говорить?! Не жизни ведь, в конце концов? Такой истории, по-моему, и вовсе не

существует. История жизни – это уже, наверное, и есть литература или что-то

вроде того… Нет, историку литературы совсем не нужно мучиться над

созданием каких-либо законченных образов, заниматься их тщательной

доработкой. Главная его задача – объективно констатировать факты, закрепляя и

подтверждая тем самым их существование в литературе. И если я вижу, к

примеру, что Хлебников – это законченный олигофрен, хотя и сочинявший

стихи, то я просто констатирую этот факт. И все! Больше от меня ничего и не

требуется! Ну разве что несколько комментариев по этому поводу…

Так или иначе, но продвигаясь все дальше и дальше во времени в своей

истории, я отдаю себе отчет в том, что рано или поздно и она, как и все другие, должна закончиться. Но когда? Честно говоря, мне не хотелось бы заранее

ограничивать себя какими-то строгими временными рамками. Думаю, что моя

история русской литературы постепенно как-то сама сойдет на нет. Например, наступит такой момент, когда я вдруг почувствую, что -- все, кругом больше нет

ни одного человека, которого по тем или иным причинам можно было бы назвать

писателем, остались только одни обыватели! Вот тогда, думаю, мне и следует

остановиться. Главное, надо быть очень внимательной, чтобы случайно не

переступить эту зыбкую, в общем-то, черту, отделяющую историю литературы

от литературы…

Меня всегда немного смущало, что в ХХ веке число поэтов и писателей в

России как-то вдруг резко возросло. Не исключено, что именно эта возросшая

численность литераторов, в конечном счете, отрицательно сказалась на качестве

литературы. Возможно, каждой нации вообще отпущено свыше какое-то

определенное количество духовной энергии, и если поэтов, писателей и