Маша и Шерхан

После беседы с младшим зятем действующий председатель коллективного хозяйства имени Ленина еще раз утвердился в правоте своих выводов о грядущих неизбежных переменах в самой большой стране в мире. «Мир созрел для перемен… – констатировал старый Башлык,– только бы не попасть под мчащийся на всех парах локомотив истории…». В молодые годы он по собственной инициативе, а также по просьбе совестливых людей старался на сборищах пьяного начальства в качестве единственного трезвого лица довести некоторые свои практические соображения о более лучшем устройстве жизни. Но от него отмахивались как от назойливой мухи. Это было несправедливо. Но с этим ничего нельзя было поделать. Чтобы принимать слова шута, или трикстера, а таковым Башлык был в глазах высокого начальства, нужно было признать его равным себе. А с этим была очень напряженно. На этот счет много что можно сказать. Остановимся на одном факторе. Дело было не только в степени демократизма высокого начальствующего лица. Царь, может, и хотел, да вот окружение не давало. К слову. Вспомнился анекдот времен правления в СССР генерального секретаря ЦК КСС Леонида Брежнева. «Как-то раз дорогой Леонид Ильич решил сходить в общественную баню. Мол, оторвался от народа. Надо быть ближе. В бане дорогой Леонид Ильич спрашивает у помощника: «Это что у посетителей бани, внизу?». Помощник отвечает: «Так это задний проход, дорогой Леонид Ильич!». «Вот негодники, – сетует дорогой Леонид Ильич. – Говорил я: «Не лижете меня в зад, вот и зализали совсем, ничего не осталось…».

Впрочем, Башлык начал расставаться с иллюзиями о разумном устройстве мира еще в детстве. Вот одна из историй, связанных с ним:

«Он закончил учебу в первом классе школы имени Надежды Крупской. Передрался с несколькими своими сверстниками, полагавшими, что его полнота – синоним неуклюжести. Между тем при точном попадании его большие кулаки, помноженные на инерцию крупного тела, наносили ожидаемый урон щуплым в основе своей ровесникам. Но самое главное, конечно, было в другом: он научился читать. Особенно приятно было продемонстрировать новые знания бабушке, пожалуй, главному авторитету на тот период его жизни.

Поэтому в салоне автобуса, который уносил его и бабушку в вожделенный зеленый город, к родным людям, он сразу принялся знакомиться с надписями и громко зачитывать их содержание. Благо, что они были короткие: «Не курить!», «Не сорить!». Через некоторое время его внимание привлекло незаметное на первый взгляд объявление: «В случае аварии возьмите молоток и выбейте стекло окна». Естественно, продекларированного молотка на месте не оказалось, хотя зажимы для него были в наличии. Он пристал к бабушке: «Где молоток?», «А если мы перевернемся, как мы выскочим из автобуса?», «Может быть, мне спрятаться под сиденье?» Последний вариант ему представлялся интересным: он сидит под сиденьем в темноте, укрытый большой юбкой бабушки; авария – и вот спасатели находят его, целого и невредимого, в покореженном автобусе среди горы трупов… Конечно, среди них нет горячо любимой бабушки. Она спасается чудом, как и он…

Бабушка, как он справедливо полагал, могла заткнуть его, пригрозив расправой черноусого полнощекого дяденьки, который сидел рядом с ними, и, как показалось ему, зловеще подмигивал своим правым черным глазом… Но она просто успокоила его: «На обратную дорогу возьмем с собой молоток… А теперь вверим себе в руки Всевышнего! Скоро остановка (она имела в виду перекресток больших дорог) и я тебе куплю петушка (под последним, естественно, понимался леденец)».

Своё обещание захватить молоток из дома своей старшей дочери, она, конечно, не выполнила: но и он уже привыкал не верить взрослым, и утвердиться в этом выводе ему помогли многие подписи, встречавшиеся мне на каждом углу зеленого города.

«Кинотеатр «Спутник» – складывал он фразу и вспоминал рисунок из своего букваря. Если спутник, почему он другой – не круглый, не летает, а где его длинные усики – антенны? «Чайхана» – выводил он в уме следующее слово. Почему дяденьки, сидящие в ней, не пьют чай, а водку? «Улица Богишамол» – складывал он еще одну фразу и недоумевал: а где сад, а где ветер (Богишамол – буквально сад, овеваемый ветерком)?

Особенно его поразило словосочетание «Ак Сарай». Полуразрушенный знаменитый дворец государя и полководца Амира Темура, выходца из местности, где проживала его тетя, был совсем не похож на их семейный сарай, а цветные узоры майоликовых плиток на двух уцелевших башнях, когда-то представлявших часть громадного портала, были не белого цвета (Ак Сарай – буквально – Белый дворец).

Итак, его вступление в мир грамотных ознаменовалось открытием, о котором взрослые говорят: «Не верь глазам своим». И когда на обратном пути он разглядел еще одну надпись внутри салона автобуса «Остановка по требованию», и отсутствующую кнопку (видимо, водитель счел её ненужной, в наличии было только отверстие), будущий Башлык понял, что для него нет «Остановки по требованию».