Машина бытия

Длинные соломенно-желтые волосы Кроудара, которые очень ему шли, были убраны под косынку из красной материи. Портрет завершали широкий низкий лоб, глубоко посаженные большие глаза цвета линялой синевы, крючковатый, немного вдавленный нос, толстые губы и неровные редкие желтоватые зубы, а также овальный подбородок, переходящий в короткую жилистую шею.

Наблюдая одновременно за парусом и берегом, Кроудар босой ногой управлял румпелем.

Они пробыли в море целый день на ловле ракообразного животного троди, которое было главным источником белка для жителей колонии. В гавань возвращались девять лодок, и люди в них устали до изнеможения. Они неподвижно сидели на палубах, закрыв глаза. Некоторые, правда, бесцельно смотрели в пустоту ничего не выражающим взглядом.

Ветерок поднимал низкую рябь в гавани, шевелил мокрые от пота соломенные волосы Кроудара на шее. Ветер надувал паруса, подгоняя тяжело груженные лодки к желанной пристани.

Люди зашевелились. Были с шорохом и хлопаньем спущены паруса. Все действия выполнялись экономно, без лишних движений, чтобы не тратить сил, которых и так уже не было.

В районе морского течения было много троди, и Кроудар заставил своих людей работать на пределе сил. Впрочем, рыбаков не надо было особенно подгонять. Все понимали, что иначе нельзя. Перемещения полезных животных на этой планете были абсолютно непредсказуемы. Троди могли в любой момент исчезнуть и уплыть неизвестно куда – такое уже случалось не раз.

Колония голодала, дети просили есть, и питание пришлось рационировать. Люди редко говорили об этом, но все об этом знали.

Прошло уже больше трех лет с тех пор, как Кроудар взвалил на плечи мешок с трепыхающимися троди и, утопая утомленными босыми ногами в прибрежном песке, поплелся к складам и коптильням, где этих морских тварей сушили для дальнейшей обработки. Да, прошло больше трех лет с тех пор, как их корабль приземлился на этой планете.

Корабль, доставивший колонистов, был оснащен разными инструментами. На судне прибыли прошедшие строгий отбор люди, домашний скот и многие вещи, необходимые для поселения. Все вроде бы было предусмотрено для удачного расселения людей на новом месте. Корабль был сконструирован так, что после посадки его можно было разобрать на множество полезных предметов.

Необходимого запаса почему-то хватило ненадолго, и колонистам пришлось самим изготавливать необходимые инструменты, орудия и приспособления. Они еще не укоренились здесь, и Кроудар отчетливо это понимал. Прошло больше трех местных лет, что соответствовало пяти годам на Матери-Земле, а они продолжали выживать на грани голодной смерти. Люди жили здесь, как в ловушке. Да, это была правда. Восстановить корабль они не могли, и, даже если бы такое чудо случилось, улететь все равно было бы невозможно по причине отсутствия топлива.

Колония была здесь навсегда.

Каждый колонист знал неприятную истину об их трудном положении: выживание их отнюдь не было гарантировано. Это было понятно не искушенному высокими познаниями уму Кроудара, он знал, хотя и не мог красиво объяснить.

Никто пока даже не потрудился дать этой планете название – ее просто называли «здесь» или «это место».

Иногда названия были куда более солеными.

* * *

Кроудар бросил свой мешок троди на крыльцо склада и вытер вспотевший лоб. Болели все суставы. Ныла спина. Нездоровье этого места он чувствовал всем своим нутром. Он еще раз отер пот со лба и снял с головы красную косынку, которую носил для защиты от здешнего немилосердного солнца.

Желтые волосы рассыпались по плечам, и он движением головы отбросил их назад.

Скоро должно было совсем стемнеть.

Красная косынка стала совсем грязной, надо будет аккуратно ее постирать. Кроудар часто с грустью думал, что эта косынка, материал для которой вырастили и выткали на Матери-Земле, окончит свое существование в этом месте.

Точно так же, как он и все остальные.

Он посмотрел на косынку еще раз, прежде чем бережно спрятать ее в карман.

Все рыбаки вокруг выполняли этот незатейливый привычный ритуал. Мокрые коричневые мешки из грубой ткани из волокон местных растений были свалены на крыльце дощатого склада. Некоторые рыбаки уселись на землю, привалившись спинами к стене, другие улеглись прямо на песок.

Кроудар поднял голову. От костров, горевших за высокой скалистой грядой, к темнеющему небу поднимались спирали дыма. Кроудар внезапно ощутил сильный голод. Он подумал о технике Хониде, которая сейчас хлопочет у огня, о двух своих сыновьях-двойняшках – на следующей неделе им исполнится два года, – которые ждали его у дверей длинного дома, собранного из металлических деталей корабля.

Мысли о Хониде взволновали его. Она выбрала его. Она могла выбрать мужчину из ученых или техников, но не рабочего, причем такого, которого все называли «старым уродом». Кроудар отлично знал, что он не старик, но понимал, почему его так прозвали. Это место отразилось на его внешности сильнее, чем на облике всех других.